Невеста поневоле, или Обрученная проклятием

Но, глянув на дракона, поняла, что ошибаюсь. Малыш исчез, скрывшись в сумраке. Это значило одно: в библиотеку вошел чужой! Магистр? А кто еще мог прийти? Это же старая, мало кому интересная библиотека.

Хотела вскочить и прыгнуть в сумрак. Поняла, что поздно. Вошедший меня заметил (трудно не заметить девушку в кресле напротив камина в огромном зале) и, судя по тяжелым шагам, направлялся ко мне.

Встала. Налепила на лицо самую доброжелательную улыбку и повернулась.

Наигранное добродушие стерлось. Ко мне с самым мрачным выражением лица шел Ньют.

– Доброй ночи, Миа.

– И тебе, Ньют.

Вышло как-то неестественно. Будто мы плохие актеры неинтересной сцены.

– Что ты тут делаешь?

– Читаю, – и показала книгу.

Совсем глупо. Нахмурилась. Какой-то неестественный, натянутый разговор.

– Я, наверное, пойду.

Боевик ухватил меня за локоть. Я глянула на него и невольно поежилась. В глазах пугающая, темная пустота.

– Подожди, Миа.

За моей спиной заколебался сумрак. Это Малыш собрался защищать меня.

Ньют медленно перевел на меня взгляд.

– Посиди со мной здесь. Просто посиди.

Я ментально приказала Малышу пока не трогать старшекурсника. Дракончик недовольно хмыкнул.

– Миа, я к тебе пальцем не прикоснусь. – Голос у Ньюта был глухой, натянутый. – Просто посиди со мной.

Отпустил мою руку и тяжело сел в кресло.

– Или нет. Все правильно, уходи, девочка. Я ничего хорошего тебе не сделал. Ты должна меня не любить и избегать. Так уходи. Уходи быстрее отсюда.

Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Я бы ушла, поведи себя Ньют по-другому. Начни приставать или говорить грубости. Но нет же… Молча села в кресло напротив, отложила книгу на круглый столик.

– Что произошло, Ньют?

– Ты еще здесь? – пробормотал невнятно, не открывая глаза. – Зря. Оставь меня и уходи. Ты не нужна мне. Никто не нужен.

Это точно Ньют?

– Я не уйду, пока ты не расскажешь, в чем дело.

Он открыл глаза. Посмотрел на меня так, будто я пустое место. Куда-то сквозь меня посмотрел.

– Будешь делать вид, что тебе есть до меня дело? Или чисто женское любопытство?

– Ни то ни другое, – ответила раздраженно. В конце концов, если ему не надо, чего я переживаю? Уверенно поднялась.

– Доброй ночи, Ньют.

Направилась мимо.

– Она умирает.

Я остановилась. Непонимающе посмотрела на парня.

– Я всю жизнь ее ненавидел. Она отказалась от меня только потому, что не оправдал надежд. Решил стать лучшим боевиком. Согласись, у меня это получилось.

Я натянуто кивнула, медленно вернулась к своему креслу и села. Не стоит сейчас перебивать парня.

– Боевик, это же все, – надтреснутым голосом продолжал староста. – Это и темное, и светлое в магии. В боевики идут те, кто хочет быть лучшим во всех стихиях. Если у нас не хватает чего-то, мы научимся. Мы – элита академии. Именно мы становимся королями и советниками. Мы…

– Ньют, – перебила, не в состоянии больше слушать его пафос. – Ты сказал, кто-то умирает.

Он смолк, сбитый моим внезапным вторжением в его горячечную речь. Перевел на меня взгляд. Казалось, только сейчас осознал, кто перед ним.

– Моя мама. Она умирает. Хотела, чтобы я был некромантом, а я стал боевиком. – У Ньюта покраснели глаза. Он вцепился в подлокотники побелевшими пальцами. – Она ее убивает. Эта тварь ею попользовалась и теперь убивает!

– Кто ей пользовался?

– Тьма. Эта сука имела мою мать, пока хотела, а потом просто вышвырнула… – Лицо парня исказила болезненная судорога. – Она – живой труп. Страшная, едва дышащая. А вокруг Тьма.

Ньют уронил голову на руки и начал покачиваться из стороны в сторону.

– Тьма. Она сука. Убивает. Тьма. Понимаешь?

Я ничего не понимала, кроме того, что до меня наконец дошло. Ньют пьян. Не просто выпивший, а в дымину. Непонятно, вообще, как он сюда на своих ногах добрался. И почему все еще способен говорить. Наверное, потому что боевик. Но именно сейчас, глядя в его лицо, я понимала: он по самую завязку накачан спиртным. И судя по всему, пьет старшекурсник не первый день. Куда смотрит ректорат? Декан Ши куда смотрит?

– Мама. Тьма – сука! – прерывисто шептал староста. – Ненавижу. Тьму. И мать. Всех.

– Малыш, – позвала, вступив в сумрак.

Дракончик встал рядом. Нос поморщил.

– Уложи его спать. Вытяни всю дурь, что сможешь. Нужно привести его в порядок. Не дело боевику в таком виде ходить.

Малыш кивнул. Вдохнул посильнее, так, что ноздри затрепетали. Выдохнул, серая мягкая дымка окутала Ньюта. Он вытянулся в кресле и захрапел.

– Сторожи его здесь до утра. А там я вернусь и поговорю с ним, – попросила.

Малыш поморщился. Потом кивнул.

Я поцеловала дракончика в нос и направилась из библиотеки, попутно раздумывая о состоянии старшекурсника. Я все понимаю, умирающая мать – это более чем веская причина. И нужно обязательно узнать с утра у Ньюта, что он там бормотал о Тьме. Потому что все, что касалось Тьмы, было для меня важно.

Глава 41

Проснулась я ночью.

Впервые ощутила столь сильную вибрацию сумрака. Не вставая с кровати, прислушалась. Серый мир дрожал, издавая тихий, стальной звон.

Вскочила.