Невеста рока. Книга первая

Страдая от бессонницы, он погрузился в невеселые мысли и в конце концов впал в полное малодушие и отчаяние. А утром к нему в темницу вошли двое людей в масках, которые были, разумеется, слугами маркиза. Панджоу попытался задавать им вопросы, но тут же замолк под сильными ударами, которыми эти люди наградили его. На губах его выступила кровь. Трясущегося, словно желе, его поволокли по винтовой лестнице наверх, а затем втолкнули в небольшую комнату, на стенах которой он увидел огнестрельное оружие. Единственной мебелью были деревянный стол и два стула. Посредине стояла жаровня с углями, и в комнате было довольно тепло. За столом восседал пожилой мужчина в парике, закутанный в меха. Мистеру Панджоу он был незнаком. В ту минуту он также не узнал и женщину, стоящую возле старика. Он взирал на нее испуганно и озадаченно. Она, как и старик, была закутана в меховую накидку и смутно напоминала мистеру Панджоу кого-то. Но — не более. Где же он мог видеть это удивительно красивое лицо, огромные черные глаза и сверкающие, как солнечные лучи, золотисто-рыжие волосы? Он пробормотал:

— Зачем меня привезли сюда? Кто осмелился подвергнуть меня подобному унижению? Я требую ответа.

Старик тихо произнес вкрадчивым голосом:

— Узнаете, сэр, узнаете. Мы недолго собираемся держать вас в неведении.

— Я — Руфус Панджоу, весьма известный человек в Плимуте… — начал пленник.

Елена стояла без движения, с абсолютно бесстрастным лицом, но при виде этого старого знакомого сердце ее переполнилось злыми чувствами. Он сыграл весьма мимолетную, короткую роль в ее жизни, однако повлиял на всю ее дальнейшую судьбу. И, видя черты хитрого лица и злобные глаза, она вернулась к воспоминаниям о том дне, когда этот человек поднялся на борт «Морехода». Он мало изменился, если не считать его жалкого сейчас, потрепанного вида.

Тут заговорил Люсьен:

— Нам известно ваше имя, мистер Панджоу. Ведь одно время вы также были хорошо известны в Бристоле?

— Совершенно верно, был.

— И вы владели целым флотом невольничьих судов, среди которых было судно «Мореход» под командованием капитана Хамблби?

Панджоу смотрел на старика и девушку с еще большим изумлением. Он был совершенно ошарашен.

— Да, это так, но…

Его перебил неумолимый голос:

— В тысяча семьсот девяносто седьмом году на этом судне среди остальных невольников находился некий старый негр, который скончался, оставив на попечение капитана свою внучку. Капитан доставил ее в Бристоль, где ее встретили вы и определили ее дальнейшую судьбу. Вы вспоминаете это, сэр?

Мистер Панджоу снова затрясся от страха. Его лицо покрылось испариной, он прерывисто дышал. Тут молодая женщина выступила вперед и сказала:

— Посмотрите на меня, Руфус Панджоу. Разве вы не встречались со мною прежде?

Теперь он все моментально вспомнил. Прошлое ожило перед ним, и он вскрикнул от изумления.

— Это дитя, Фауна! — запинаясь, проговорил он. — Так вы — это она…

— Да, я была тем ребенком, — произнесла Елена, — однако теперь я маркиза де Шартелье.

— Но как… как такое возможно?.. — заикаясь от волнения, начал Панджоу, вытаращив глаза. Его лицо стало пепельно-серым, ибо теперь он понял, что стал жертвой мщения.

— Неважно, — холодно ответил маркиз. — Лучше вообще помалкивайте, ибо ваше любопытство все равно не будет удовлетворено. Вам важно вспомнить другое — как вы издевались над беззащитным ребенком. Вы избивали ее до потери сознания, ваша жестокость потрясла даже грубого, вечно пьяного моряка.

— Я… не знаю… я не хотел… — начал оправдываться Панджоу.

— Молчать! — прикрикнул на него маркиз. — Вам нет оправдания. Никакого! Нет оправдания тому, что вы сделали с этой маленькой девочкой, когда обрекли ее на долгие годы страдания, отдав в лапы самым жестоким людям. А все ради того, чтобы потуже набить свой кошелек!

— Я не нарушал закона. Работорговлю отменили только в этом году, — пронзительно взвизгнул Панджоу.

— Повторяю, вам нет надобности оправдываться! — сурово возразил маркиз. — Ибо работорговля всегда сопровождалась самой бесчеловечной жестокостью, а уж в этом-то вы прославились, сэр. Эта девочка, Фауна, не была обыкновенной невольницей, и вы прекрасно знали об этом. Но у нее на спине все еще остались рубцы от ваших побоев!

Панджоу повернулся к Елене, затем упал на колени и вцепился в подол ее платья.

— Помилуйте! — взмолился он. — Имейте же сострадание. Ведь я продал вас такому доброму джентльмену.

— Вам хорошо известно, что ее судьба сложилась совершенно иначе, — проговорил маркиз. — Случилось так, что этот добрый джентльмен подарил ее женщине, которая самым бесчеловечным образом обращалась с ней, и судьба девушки могла бы сложиться еще страшней, если бы я не нашел ее.

— Помилуйте! — снова вскричал Панджоу. С его лица градом катился пот.

Тут снова заговорила Елена: