Невеста рока. Книга первая

Огромный лес, окутанный пеленой проливного дождя, хмуро взирал на лорда, когда он, сбавив скорость, приблизился к вершине холма. Сквозь октябрьскую мглу его манили слабые огоньки, мерцающие в домике смотрителя. Сен-Шевиот больше не слышал из глубины леса звуков охотничьего рожка и яростной какофонии собачьей своры. Все вокруг было тихо. Лорд остановил коня, чтобы сделать глоток бренди из серебряной фляги. Он насквозь промок и дрожал от холода. Больше всего ему хотелось покинуть своих гостей, сесть в карету и умчаться в Лондон. Сейчас лучше всего было бы отправиться в «Уайтс»[54], расположиться там за карточным столом, а потом — поздний ужин с какой-нибудь симпатичной особой женского пола, покладистее, чем Сибилла Форминстер.

Безжалостный, пронизывающий до костей ветер с холодным дождем хлестал по лицу Сен-Шевиота. Он рукавом вытер глаза. Внезапно его жеребец попятился, негромко заржал и чуть не сбросил недоумевающего всадника с седла. Однако Дензилу удалось удержаться. Он зло обругал испуганное взмыленное животное, затем, пристально вглядевшись в серую пелену дождя, различил две фигуры: мужскую и женскую. Они, прижавшись друг к другу, обнимались под какими-то мешками, словно крестьяне, пытающиеся укрыться от бури. Должно быть, они скрывались в кустах и жеребец Сен-Шевиота испугался их внезапного появления из тумана.

— Какого черта вы оба здесь делаете? — гневно спросил его светлость.

Оба вздрогнули, сняли с голов тряпье, и барон смог получше разглядеть незнакомцев. Юноша не старше двадцати лет поддерживал девочку-горбунью, голова которой едва достигала его плеча. Однако одеты они были довольно прилично: юноша — в поношенные камзол и накидку, а горбунья — в плащ и шляпку. Но они так промокли и являли собой такой жалкий вид, что Сен-Шевиот, презрительно глядя на них сверху вниз, коротко рассмеялся.

— Не удивительно, что Аполлон чуть не обезумел при виде вас, я и сам еще ни разу не видел таких привидений, — хмыкнул он. — И что же вы, оборванцы, делаете в такую погоду здесь, на Кадлингтон-Хилл?

Юноша, приблизившись к всаднику, проговорил:

— Сэр, кто бы вы ни были, не надо оскорблять меня и мою сестру!

Он произнес эти слова с большим достоинством, что весьма удивило Сен-Шевиота, который, смахнув с лица капли дождя, посмотрел на незнакомцев повнимательнее. Теперь он заметил, что у молодого человека тонкое, красивое лицо с большими выразительными глазами; копна его каштановых волос была мокра от дождя и растрепана порывами ветра. Это были не крестьяне, а явно городские люди. Сен-Шевиот внезапно заинтересовался ими.

— Кто вы такие и что делаете в моих владениях? — осведомился он.

— Меня зовут Певерил Марш. А это моя сестра Элспет.

— Что вас привело сюда в такое ненастье? — снова спросил Дензил, переводя взгляд с юноши на горбунью, которая вдруг тихо застонала и лишилась чувств.

Юноша подхватил ее, положил на обочину дороги и опустился рядом на колени, вскричав:

— О, ради Бога! Элспет, сестра моя любимая!

Дензил нахмурился. Он догадался, что обморок не случаен. Несчастная девушка, судя по всему, была безнадежно больна. Барон ненавидел болезнь в любом ее проявлении, но даже он, человек отнюдь не жалостливый и не милосердный, не мог ускакать отсюда, оставив эту беспомощную пару во власти надвигающейся ночи. Тем более что буря усиливалась. И он, стараясь перекричать завывания ветра, громко спросил у юноши:

— Во имя Небес, ответьте, чем она больна? Почему вы оказались здесь?

— Моя сестра умирает, — хрипло произнес молодой человек, поднимая бледное лицо, залитое дождем и слезами. — О Боже, что я наделал, позволив ей покинуть Лондон и отправиться в столь долгий путь!

— К кому же вы направлялись?

— К миссис Инглби, сэр, из Уайтлиф.

— Из Уайтлиф? Так это же в миле отсюда, вниз по холму.

— Совершенно верно, сэр. Мы заблудились, и у нас нет денег на экипаж, поскольку почти все наши средства мы потратили, чтобы добраться из Лондона в Монкз-Рисборо.

— А кто это — миссис Инглби? Что-то я не слышал о ней.

— Это тетушка нашей матери, сэр, — объяснил юноша. — Оказалось, что она умерла в этом году, а мы не знали об этом. Ведь мы надеялись найти у нее кров. Узнав о ее смерти, мы отправились обратно пешком в надежде, что кто-нибудь подвезет нас. Но в этой чащобе заблудились и вот очутились здесь и, как видите, не можем идти дальше. Моя сестра на грани смерти.

Молодой человек добавил также, что Элспет уже очень давно больна, но была надежда, что сельский воздух подействует на нее благотворно, вот он и пустился с ней в столь дальний путь. Певерил рассказал, что он художник, однако почти не имеет возможности обнародовать свой талант, ибо является единственной опорой и поддержкой для несчастной семнадцатилетней сестры. Их родители умерли. И юноша стал подмастерьем у некоего изготовителя картинных рам в Чипсайде[55], чтобы хоть как-то заработать на жизнь.

Рассказ Марша утомил Сен-Шевиота, однако он сказал: