Невеста рока. Книга первая

Свирепый ветер и проливной дождь лютовали за окнами, а в Кадлингтоне было словно в каком-то ином мире, мире богатства и роскоши — огромного богатства рода Сен-Шевиотов. Просторный замок был буквально набит сокровищами. Очень многое досталось Дензилу от леди Маргариты, его бабки с французской стороны, которая была единственной наследницей своих родителей. Зал, где сейчас находился лорд, украшали изысканные гобелены баснословной цены. Восхитительные тяжелые занавеси из красной парчи на окнах были привезены из Парижа, висели здесь еще со времен первых баронов и никогда не заменялись. Некоторые легкомысленные детали их рисунков весьма забавляли и веселили Сен-Шевиота, увлекавшегося Парижем и его модами.

Однако красота, живопись, музыка — все эти прекрасные вещи в жизни Дензила являлись лишь своеобразным контрастом внутренней мрачности и порочности его души.

Ему нравилось устраивать в замке праздники, поскольку это давало возможность выставить напоказ богатство и могущество рода. Разговоры о его роскошных пирах ходили по всей Англии. Те, кто участвовал в этих пирах, впоследствии без устали рассказывали об их великолепии. Бесчисленные изысканные блюда подавались на золотой посуде и в редком китайском фарфоре с гербом Сен-Шевиотов: два орла с распростертыми крыльями, вцепившиеся друг в друга острыми клювами. Библиотека, расположенная в западном крыле замка, изобиловала редчайшими книгами в массивных красивых переплетах. Причем многие из этих книг, главным образом итальянских, были самого непристойного содержания. Однако Дензил не особенно любил читать, в отличие от своего отца.

Через несколько минут после прибытия хозяина весь замок засверкал светом ламп и свечей. Сам Сен-Шевиот, вымывшись и переодевшись, теперь восседал перед камином в небольшой восьмиугольной комнате, используемой им как личный кабинет, где он хранил документы и бумаги, всегда запертые на замок. Когда хозяин находился в кабинете, никто из слуг не осмеливался тревожить его. Вытянув перед собой ноги, подле которых лежала Альфа, любимый волкодав барона, Дензил маленькими глоточками смаковал горячий глинтвейн. Когда крепкий горячий напиток начал разливаться по его промерзшему телу, он почувствовал себя намного лучше, чем когда, промокший до нитки, добирался до замка.

Однако он не забыл о странном предсказании горбуньи, встреченной на дороге. Это предсказание не шло из его головы, преследуя, подобно призраку.

Женитьба… в течение года… остерегайтесь золотисто-рыжих волос и фиалок… и черного Сен-Шевиота… Кажется, так она говорила, размышлял Дензил. Что ж, он всегда был неравнодушен к блондинкам, а особенно к таким, у которых снежно-белая кожа и ярко-рыжие волосы. А что касается «черного Сен-Шевиота», то это более чем вероятно. За много веков в их роду не рождались блондины. Однако любопытно и странно, что совершенно незнакомая девушка из Лондона, некто Элспет Марш, знала о нем так много.

До встречи с Маршами Дензил намеревался этой же ночью выехать в Лондон. Теперь же он передумал, решив, что останется в замке, в тепле, и присоединится к своим гостям за ужином и карточной игрой. Однако сперва ему хотелось повидаться с Певерилом Маршем, узнать, почему такой с виду воспитанный и утонченный молодой человек попал в столь прискорбное положение. И как только этот вопрос возник в его голове, раздался стук в дверь и на пороге появился сам юноша.

— А, заходите же, мой друг, — проговорил Сен-Шевиот. — Встаньте-ка передо мной.

Певерил Марш медленно приблизился к нему. Барон не мог не поразиться легкой, грациозной походке юноши и удивительно красивым чертам его лица. Певерил был очень худым, с мертвенно бледным лицом и густыми каштановыми волосами, его огромные серые глаза сверкали, высокий лоб принадлежал явно мыслящему человеку. Глаза юноши были красны от слез.

— Вы что-нибудь ели? — осведомился Сен-Шевиот.

— Да, сэр, благодарю вас. Ваши слуги были очень внимательны. Моя сестра… — начал он, и голос его прервался.

— Так что же?

— Ее положили в пустой комнате для слуг и поставили зажженные свечи в ногах и изголовье — проговорил юноша почти шепотом. — Мне сказали, что завтра придет приходский священник, а могилу для нее выроют возле Кадлингтонской церкви.

— У вас есть знакомые или родственники? — спросил лорд.

Юноша пытался взять себя в руки. Несколько секунд он не мог говорить. Тогда барон строго сказал:

— Ну, полно вам, вы уже не ребенок! Неужели вы не можете держаться по-мужски?

Тогда Певерил Марш откинул голову назад и снова заговорил с тем достоинством, которое вначале так удивило Сен-Шевиота:

— Я не считаю, что веду себя немужественно, горюя по моей сестре, сэр. Она для меня была всем.

— Тьфу ты! — в сердцах произнес барон, не знающий вообще никакого чувства жалости. Ведь он попросил молодого человека зайти лишь из-за жгучего любопытства: действительно ли горбунья обладала даром предвидения? Он резко подтолкнул к Певерилу стоявшую на столе высокую кружку спиртного и потребовал, чтобы тот выпил.

— Это добрый горячий глинтвейн. Он укрепит ваши силы. Ну же, выпейте!