Невеста рока. Книга первая

Миссис Клак отшвырнула ремень и присела в реверансе перед его светлостью. Генриетта, увидев искаженное лицо мужа, еще больше побледнела. Она не рассчитывала, что милорд явится домой так скоро. Еще и получаса не прошло с тех пор, как она приказала своему любовнику убираться из ее дома за то, что тот осмелился так опозорить ее, заключив в объятия «цветную невольницу». И незадачливый любовник поспешно ретировался, преследуемый пронзительными криками своей оскорбленной возлюбленной. «Да как он осмелился целовать эту черномазую губами, которыми несколько минут назад касался моих губ!» — кричала Генриетта. Она никогда больше не примет его у себя. Никогда больше ему не удастся насладиться ее объятиями! Негодяй, мерзавец, свинья, вот кто он! Под эти упреки и ругательства лорд Хамптон покинул дом миледи, и еще долго в его ушах звучал ее голос.

Вскоре, развалившись в кресле одного из модных клубов на Пиккадилли, Эдвард Хамптон, рисуясь, с возбужденным от веселья лицом пересказывал недавнюю сцену своим приятелям, которые ежеминутно разражались гомерическим смехом. Очень скоро эта история распространилась по всему Лондону и достигла слуха Клариссы Растинторп. Еще бы, Генриетта Памфри застала своего любовника целующим красавицу квартеронку! Какое унижение для кичливой, высокомерной Генриетты! К тому же Эдвард Хамптон заявил, что одно прикосновение к губам красавицы невольницы полностью вознаградило его за утерянные поцелуи леди Генриетты.

После его ухода Генриетта словно сумасшедшая налетела на несчастную Фауну, вцепилась ногтями в ее лицо и начала таскать за роскошные золотисто-рыжие локоны, обвиняя девушку в том, что она «развратно распустила их, чтобы соблазнить его светлость». Она не слушала извинений и не принимала никаких возражений. И у Фауны не было никакой возможности рассказать, как лорд Хамптон коварно заключил ее в объятия, выбив поднос из рук. Несчастная девушка полностью находилась во власти истеричной дамы, страстно желающей отомстить молодой красивой беззащитной девушке, осмелившейся привлечь внимание Эдварда.

Она награждала Фауну самыми непристойными эпитетами, которые градом сыпались с ее губ на оцепеневшую от страха девушку, тут же вспомнившую двух торговок рыбой, подравшихся в бристольской гавани, когда Фауна была еще совсем маленькой. Тогда это омерзительное зрелище очень сильно поразило девочку. Сегодня же она сама стала жертвой подобной жестокости, только все происходило не в грязном доке, а в роскошном, позолоченном будуаре знатной дамы.

Однако самое худшее произошло потом. Генриетта заставила Фауну встать на колени, и когда та, обливаясь слезами и кровью после царапин, нанесенных острыми ногтями, повиновалась, Генриетта позвонила миссис Клак.

Домоправительница только обрадовалась, когда ей приказали принести ремень и выпороть Фауну в угоду разгневанной миледи.

— Много раз я намекала вам, ваша светлость, что эта черномазая негодяйка недостойна находиться у вас в услужении, — бурчала миссис Клак. — Эта вертихвостка лишь беспокоит вашу светлость, — добавила она.

— Больше она не будет причиной моего беспокойства, — процедила миледи сквозь зубы. — Ее надо продать тому, кто предложит более высокую цену. И вы устроите это, пока милорд отсутствует. С глаз моих долой девчонку, слышите, миссис Клак? И чем быстрее, тем лучше.

Но сначала Генриетта хотела видеть, как Фауну будут бить. И бить до тех пор, пока грация, красота и жизненные силы не покинут ее изящное тело, которым она так привлекает мужчин, особенно тех, которых желает сама миледи.

Лорд Памфри появился в самый разгар избиения. Он приказал домоправительнице убраться прочь.

— Гнусная женщина, убирайтесь прочь из моего дома… и никогда не возвращайтесь сюда! — твердо произнес милорд.

Миссис Клак захныкала, Генриетта запротестовала. Однако на этот раз Джордж Памфри решил действительно показать, кто хозяин в доме. Терпение его лопнуло (что случалось крайне редко), и он, окончательно выйдя из себя, угрожающе поднял трость и двинулся к обеим женщинам. Миссис Клак стремительно выбежала из будуара. Генриетта громко зарыдала и стала рассказывать, что Фауна самым наглым образом пыталась соблазнить молодого Эдварда Хамптона и тем самым заслужила телесное наказание.

Джордж, не глядя на жену, слушал. Его ошеломленный взгляд остановился на квартеронке, в полубессознательном состоянии распластавшейся на полу и стонущей от боли. Зрелище белой избитой спины с ужасными отметинами от ремня и ногтей привело его в бешенство… и стыд за женщину, которая доводилась ему женой и была матерью его детей. О, отвратительный характер Генриетты! Ее вечное желание быть на виду у всех когда-нибудь погубит ее.

Джордж выслушивал ее фальшивые обвинения против Фауны. Правда, кое-чему из ее рассказа он не поверил.

— Девочке нет никакой нужды соблазнять Эдварда Хамптона. Скорее я поверю тому, что этот ничтожный развратник и повеса сам пытался соблазнить ее.

— Как вы смеете, сэр… — начала Генриетта, вспыхнув от слов мужа.