Невеста с Бесовского места

– У него какие-то дела с Сальниковым, – ответила я уклончиво, на что Алка недоверчиво хмыкнула.

На секунду мне стало стыдно, я не привыкла обманывать, но я утешила себя тем, что обязательно расскажу обо всем подруге, когда придет время. Обнаглев окончательно, я попросила ее еще об одном одолжении: забрать на время Наташу. У Алки за городом имелась шикарная теплая дача, где круглый год проживала ее матушка. Вот туда-то я на свой страх и риск и рассчитывала пристроить девочку – оставлять ее одну в доме я с некоторых пор опасалась, а вся ее родня – по крайней мере, вменяемая – временно пребывала в недееспособном состоянии.

Все уладилось на удивление быстро. Наташа не сопротивлялась и к полудню уже перебралась на новое место жительства.

Глава 15

В больницу я позвонила прямо от Алкиной мамы. Меня ждала хорошая весть: Татьяна и Карина вышли из комы практически одновременно. Так что я могла их навестить, хотя врач специально оговорился, что визит должен быть предельно коротким. Скворцову досталась самая большая доза отравы, и он до сих пор не пришел в себя, но за его здоровье врачи не опасались – все необходимые меры были приняты.

Новоиспеченная вдова встретила меня неласково. На фрукты и соки даже не взглянула. Впрочем, на теплый прием я и не рассчитывала. Будь моя воля, я б век ее не видела: когда-то такая же «охотница» лишила меня семьи, разрушила мою жизнь как-то походя, между делом, так что наша неприязнь была взаимной. Но мне нужно было задать девчонке несколько вопросов, и личные счеты пришлось отложить на потом.

– Как ты? – нейтрально спросила я. Карина пожала плечами, но я и так видела, что все у нее прекрасно. Вот что значит молодость, – подумала я с невольной завистью, – хоть дустом трави – все нипочем! Некоторая бледность была ей даже к лицу: оно выглядело одухотвореннее, а глаза казались просто огромными.

Возможно, все это повлияло на то, что, задавая свой вопрос, я не стала церемониться:

– Ты в курсе, что тебя подозревают в убийстве мужа? – спросила я напрямик.

– Кто это меня подозревает, интересно знать? – прищурилась Карина. – Следователь ничего такого не говорил.

– Тебя уже допрашивали? – искренне удивилась я.

– А то как же, – усмехнулась девушка. – Я только глаза открыла, а он уже на стульчике сидит, ручку наготове держит. – Она на секунду задумалась, потом широко, демонстративно улыбнулась: – А! Знаю! Это старая карга тебе в уши напела. Угадала? Никак не может простить, что ее перезрелую доченьку бортанули. Только зря старается: я чиста, как белый снег, у меня и алиби, и отсутствие мотива.

– Хочешь сказать, что любила мужа? – не удержалась я от иронии.

– Да ни капельки! Только лохушки вроде тебя этой любовью бредят, книжек начитамшись, а потом сопли на кулак мотают да детей в одиночку растят, – сказала она с неожиданной злостью. – Мне такого счастья даром не надо. – Глаза Карины во время этой тирады оставались холодными как лед, а вот голос утратил привычную бархатистость и скреб слух как наждачная бумага. Заметив мой взгляд, она вдруг осеклась и резко отвернулась.

– Тебе повезло, – признала я очевидное, чтобы расположить к себе собеседницу, – ты отхватила солидный куш. Сопли на кулак мотать точно не придется. Дом просто огромный.

Карина оживилась:

– Ой, я даже еще не везде была. Говорят, там даже где-то есть библиотека!

Я покивала с притворным сочувствием:

– Ясно, ясно. Ну, ты-то предпочла начать осмотр со спальни, верно?

Зря я это сказала. Карина мгновенно окрысилась:

– Я с ним не спала, если хочешь знать. И вообще: чего ты ко мне примоталась, повариха? Чего тебе надо? Нотации мне читать про «облико-морале»? Даже не начинай. Не прокатит. И убийство ты мне не пришьешь, потому что я его не убивала! Он мне нужен был живым.

– Этот старый урод? – не поверила я.

– Подумаешь! Старый, зато богатый. Правда, денежки-то не его были. Сечешь? Так что богатой вдовы из меня не получится. Следователь как об этом узнал, так чуть не прослезился – такая красивая версия лопнула.

– Погоди, а чьи же тогда деньги? Дом?

– Папашкины, – усмехнулась Карина. – Все до копеечки на него записано. А там, я слышала, миллионы и миллиарды. Прикидываешь, какой кадр? Игоряша только ежемесячное содержание получал. Тоже, конечно, деньги нехилые, да только теперь, когда его нет, мне ничего не светит.

– И давно ты об этом знала?

– С самого начала. Мы люди не гордые, не до жиру. Слушай, отвяжись, а? – попросила она почти человеческим голосом. – Голова болит от этой отравы.

– Извини, только я еще хотела спросить: вы, когда пили, неужели ничего не заметили?

– Ты когда-нибудь наркотики пробовала? – ответила она вопросом на вопрос.

– Бог миловал. А что?

– А то, что эта дрянь действует быстро и незаметно. Мы нричего не подозревали, пока не стали хохотать, как сумасшедшие. Ты себе смеющуюся Розалию Львовну можешь представить? Вот то-то. Она так смеялась, что не могла говорить. Потом мне стало жарко. Конечно, я понимала, что со мной и с остальными что-то не то творится, но к тому времени было уже поздно, я потеряла сознание.

– А кто, по-твоему, мог вас отравить?