Невеста с изъяном

Я открыла глаза резко, словно и не спала вовсе, и поняла, что мир за эти часы, проведенные мной во сне, стал совершенно другим. Да, я помнила, что я до сих пор на Зоатране, но еще вчера я не ощущала такого отличия. Мир как мир. Да, люди тут оборачиваются зверями, но ведь основной их вид вполне привычен. Одежда немного другая, еда слегка иная, да еще, может быть, воздух чуть чище. Понятно, что тут нет привычных пятиэтажек, автобусов да мобильных телефонов, но стол остался столом, книги книгами, а тарелки тарелками.

Но сегодня, проснувшись, я ощутила, что все вокруг изменилось. Конечно, кровать, на которой я лежала, так и осталась кроватью, не став модульной капсулой или еще чем-нибудь другим. Да и остальные вещи не поменяли своего облика или назначения. Дело вовсе не в этом.

Просто мир наполнился запахами, звуками, красками, каким-то совершенно немыслимым объемом.

Сложно объяснить…

В какой-то момент мне показалось, что всю предыдущую жизнь я прожила в наглухо закрытой оболочке. Воздух в нее подавался исключительно только после того, как его избавляли почти ото всех запахов. Стеклянные стены приглушали звуки и искажали реальную картину. Из-за них краски снаружи казались тусклыми и безжизненными, а мир виделся плоским и лишенным своего объема.

Сейчас я поняла, что еще вчера мир вокруг казался картинкой, с которой я почти не могла взаимодействовать.

Замерев на кровати, я дышала через раз, боясь, что от обилия окружающих запахов у меня закружится голова. Я часто моргала, шокированно рассматривая стены напротив. Еще вчера рисунок на них казался мне обычным и ничем непримечательным, сейчас же мне казалось, что листья на стенах налились цветом и выглядят почти живыми. Казалось, сейчас подует ветер – и они зашелестят, меняя свое положение.

Зажмурившись, я тряхнула головой и попыталась сообразить, что такое со мной или же с миром вдруг произошло.

Память тут же услужливо напомнила о том, что случилось вчера. Застонав от воспоминаний об обжигающей боли, я перевернулась на бок и зарылась носом в подушку.

Накатил запоздалый страх. Это же надо быть такой глупой. А если бы что-нибудь пошло не так? Впрочем, судя по вчерашней боли, совершенно точно что-то пошло не так. А если бы я умерла? Или осталась инвалидом? Ну почему иногда я делаю вот такие импульсивнее вещи, за которые мне потом мучительно стыдно?

Резко развернувшись, я вскочила и едва не грохнулась на пол, запутавшись в юбке. Кое-как устояв на ногах, я вдохнула и выдохнула, стараясь взять себя в руки.

Итак, если отбросить все мои стенания по поводу собственной глупости и импульсивности, то нужно вспомнить кое о чем важном. Мир вокруг меня! Если у нас все-таки каким-то невероятным и непостижимым образом получилось, значит, это не мир поменялся, а я.

Словно в подтверждение моих слов где-то в центре груди, глубоко внутри себя, я ощутила мягкий и горячий комок. Каким-то шестым или седьмым чувством поняла, что он не может находиться в моем физическом теле – это невозможно. Но я все равно его ощущала как часть себя.

Испуганно обхватив себя руками, постаралась успокоить стремительно забившееся сердце. Не паниковать! Успокоиться! Ничего страшного не случилось!

Да, кажется, что меня погрузили в целый океан разных запахов. Да, привычной тишины больше нет. Мир наполнился сотнями звуков, каждый из которых я вполне могу, если постараюсь, отделить от остальных, словно нить из запутанного клубка. Да, где-то на грани восприятия я ощущаю, что больше не одна в этом теле, хотя так не совсем правильно говорить. Всё-таки оно – часть меня, такая же неотделимая, как и все остальное. Но я не умерла, и мир не рухнул в бездну. Просто мне надо в очередной раз привыкнуть к изменениям, и только.

Пока я размышляла, мое внимание привлекли шаги. Развернувшись к двери, я напряглась. Секунды текли медленно, шаги не затихали, но к двери так никто и не подошел. Это случилось спустя пару минут.

Шаги замерли прямо около моей двери. Сердце забилось сильнее. Я быстро вытерла отчего-то вспотевшие ладони о ткань юбки. Внезапно послышался стук, от которого я в буквальном смысле слова подпрыгнула.

Моя реакция настолько меня удивила, что я ошарашенно заозиралась, а потом схватилась за спинку стула, словно надеясь, что она послужит якорем, удерживающим меня на земле.

– Вх… входите, – прохрипела я, закашлявшись. Голос звучал сипло, будто я всю ночь пела песни.

Дверь открылась, а я замерла, во все глаза рассматривая вошедшего Лиарона. Кажется, я даже дыхание задержала. Правда, мне все равно пришлось вдохнуть воздух.

Зря я это сделала.

Сразу же вспомнились вчерашние мысли о том, что Лиарон пахнет просто восхитительно. И это не только запах, это нечто большее. Я не могу разложить его на составляющие, но этого и не хочется делать. Кажется, я могла бы дышать им всю жизнь.

Голова сразу же закружилась, а тело наполнилось приятным жаром и томлением. Та часть меня, скрытая глубоко внутри, заворочалась, утробно заурчав. От необычного ощущения я схватилась за ткань на груди, судорожно стискивая ее пальцами, будто это могло чем-то мне помочь.