Невеста с миллионами

— Похоже, что так, — согласился Ричард. — Именно поэтому отец и отправил меня в Ричмонд побыстрее уладить дела, которые еще можно привести в порядок. Ну, признайся же, как ты догадался, что я в прерии?

— Это проще, чем ты думаешь, мой мальчик! — ответил Ральф. — Я послал телеграфный запрос Алисону. Он мне ответил, что ты сегодня выехал в Ричмонд. Не трудно было предположить, что ты не устоишь перед соблазном заглянуть на плантацию «Либерти». Расписание поездов я знаю достаточно хорошо; я рассчитал, что нынешнюю ночь ты проведешь в Бингстауне, а примерно в это время будешь на пути к вожделенной цели. И вот я здесь.

— Это просто замечательно! — воскликнул Ричард, искренне радуясь встрече. — Все получилось на редкость удачно! Но разве ты не поедешь со мной? У тебя есть время?

— Я рассчитываю вернуться уже вечерним поездом, — ответил Ральф. — Впрочем, ведь мы увидимся в Ричмонде. Я хотел только сообщить тебе нечто важное о некоторых лицах. Давай еще немного проедем без спешки.

И он действительно рассказал другу кое-что, касающееся крупных коммерческих сделок и банковских операций, а также надежности отдельных фирм, расположенных в Ричмонде. Из его слов было видно, что оба молодых человека служат в солидном банкирском доме мистера Эверетта, которому Ричард приходился приемным сыном (ибо мистер Эверетт не имел детей), а Ральф — дальним родственником. Ричард слушал с напряженным вниманием; особенно интересовали его политические новости, которые Ральф перемежал деловыми, коммерческими. На конгрессе в Монтгомери уже был провозглашен отход Южных штатов от Союза Штатов, однако никто еще не догадывался об ужасных последствиях этого раскола.

— Вот, собственно, и все, что я собирался тебе сказать, — закончил Ральф. — Мне придется задержаться на несколько дней в Северной Каролине. Тем временем ты уладишь свои дела в Ричмонде, я заеду за тобой туда, и мы вернемся вместе. Передавай привет мисс Элизе! Ты, верно, надеешься получить ее согласие, счастливчик?

Ричард вспыхнул, и на его открытом, честном лице появилось выражение почти девичьей застенчивости.

— О… я не ошибся! — продолжал со смехом Ральф. — Что ж, от души желаю тебе счастья, мой мальчик! Но как это все произошло? Поделись со мной!

— Увы, ты заблуждаешься! — возразил Ричард, от смущения не смея поднять глаза на Ральфа. — Хотя не буду скрывать: я люблю мисс Элизу. А любит ли она меня… Боже мой, вправе ли я судить об этом, даже если у меня и есть основания надеяться?.. Что я собой представляю? Что я могу предложить ей — красивой, вызывающей всеобщее восхищение… и, к сожалению, такой богатой? Отец ее, правда, весьма любезен со мной, порой мне кажется, он любит меня. Может быть… Впрочем, мне страшно даже подумать о том, каким несчастным я буду себя чувствовать, если самая заветная, самая сокровенная моя мечта не сбудется…

Он говорил словно сам с собой, по-прежнему не глядя на собеседника. Между тем Ральф отстал от него на несколько шагов. Ричард не видел, как побледнел его приятель, какая зловещая гримаса исказила его лицо, каким недобрым огнем сверкнули его черные глаза. Он не видел, как Ральф поднял руку…

Выстрел прогремел у самого его уха. Ричард взмахнул руками и беззвучно сполз с лошади, которая от испуга рванулась вперед. Теперь он лежал на траве, подергиваясь в конвульсиях и истекая кровью. Потом тело его вытянулось…

— Убит! — пробормотал Ральф.

Он повернул свою лошадь и ударил ее кулаком по холке с такой силой, что она стрелой помчалась на юг — в ту сторону, откуда недавно прискакала. Лошадь Ричарда, постепенно успокоившись, вскоре остановилась.

Прошло около четверти часа и лошадь Ральфа успела скрыться на горизонте, когда из оврага, находившегося в каких-нибудь тридцати шагах от места ужасной трагедии, показалась курчавая голова негра. Он боязливо огляделся по сторонам и, не обнаружив поблизости ни одной живой души, приблизился, прихрамывая, к распростертому на земле Ричарду и некоторое время глядел на него с молчаливым сочувствием.

— Бедный красивый, молодой масса! — бормотал он себе под нос. — Только мертвый, совсем мертвый… Боб уже не может помочь, но Бобу нужны деньги, чтобы быстрее попасть на Север. Белому массе деньги больше не понадобятся.

Говоря это, он не без опаски, с трудом преодолевая отвращение, обшаривал карманы убитого, пока не наткнулся на кошелек и записную книжку.

— Золото — хорошо! И эта бумага — хорошо, она как золото! — шептал он, разглядывая золотые доллары и банкноты. — От этой книжки никакой пользы, но Боб сохранит ее, она может ему понадобиться!

Он спрятал находки в карманы. Внезапно ему в голову пришла, должно быть, какая-то мысль, напугавшая его. Он вдруг резко выпрямился и осмотрелся кругом. «Если придут белые господа, они скажут, что Боб — убийца!» Он поспешил, насколько позволяла хромота, к лошади Ричарда, щипавшей траву совсем близко, взобрался на нее и направился на север. Вскоре он скрылся из виду, а на бескрайней равнине осталось лежать только тело молодого человека, который совсем недавно, полный сил и радужных надежд, выехал из Бингстауна.