Только вопросы я все равно не задавала. Вряд ли Алистер при всей его доброте может дать мне ответы на то, что я даже толком сформулировать не могу. Одна надежда, что занятия магией разовьют меня достаточно, чтобы я хотя бы начала разбираться в происходящем со мной самой…
Впрочем, сейчас куда актуальнее надеяться, что вечерний прием обойдется без неприятных неожиданностей. Как говорится, до занятий магией еще нужно как-то дожить.
Подведя меня к нужной двери, Алистер чуть виновато произнес:
— Признаться, я бы очень хотел дать вам напутственный совет, предупредить, как себя лучше вести и что говорить… Но как показывает многолетний опыт, касательно леди Тиффании это все бессмысленно. При всем моем уважении к пожилой леди, она крайне хаотична, что в поступках, что в высказываниях.
И почему она мне уже заранее нравится?
Больше ни слова не говоря, Алистер открыл передо мной дверь. И ведь любопытно, он же даже не касался ничего, все делалось с помощью магии.
— Леди Анна, — объявил он не без торжественности и сделал мне приглашающий жест.
Я не стала медлить, вошла в гостиную. Быть может, стоило сделать реверанс, но ограничилась лишь приветственным кивком. Суровая леди в кресле кивнула мне в ответ, вопреки всем законам этикета сверля пристальным взглядом. И, честно, она совсем не соответствовала образу непредсказуемой бабули, который успел нарисоваться у меня в голове. Прекрасно выглядящая дама с идеально уложенными даже не седыми, а будто бы серебряными волосами, в строгом черном платье — ей больше бы подошла роль вдовствующей королевы, забывшей, зачем человеку дана способность улыбаться.
Зато сестра Эйтона соответствовала всем моим ожиданиям! Миловидная темноволосая девушка, явно даже не старше меня, нетерпеливо ерзала во втором кресле, словно так и порывалась вскочить. И судя по тому, с каким восхищением она на меня сейчас смотрела, вскочить ей хотелось не просто так, а чтобы, как минимум, стиснуть мою персону в крепких объятиях. Пусть и, опять же, вопреки всем правилам этикета.
Но она ограничилась лишь кивком. Хотя и дважды. Может, и третий раз бы кивнула, но под строгим взглядом пожилой леди все же присмирела.
— Леди Тиффания, леди Ниелла, — продолжал Алистер, — позвольте…
Но леди Тиффания перебила его попытку действовать по правилам:
— Можешь идти.
— Но я…
Только она снова перебила и все так же властно:
— Ступай-ступай. Мы уж как-нибудь сами разберемся с внезапной невестой твоего зацикленного господина. Присаживайтесь, леди Анна.
Тут уже и Ниелла не выдержала:
— Мне безумно хочется как можно скорее во всех подробностях услышать, как именно вы облапошили моего зарвавшегося брата!
Я и не хотела, но вырвалось само собой:
— Простите, но в этой семье Эйтона вообще никто не любит?
— Я люблю, — донеслось унылое из-за закрывающейся двери.
Но больше Алистер вмешиваться не стал. Хотя явно ему очень хотелось.
— А за что Эйтона вообще можно любить? — Ниелла резко насупилась и скрестила руки на груди. Похоже, ее восторженное обожание в мой адрес готово было вот-вот перерасти в неприязнь. Мне бы, конечно, предпочтительнее, чтобы я нравилась, чем меня презирали, но все же лучше сначала разобраться в ситуации.
— Вот леди Анну и на этот счет послушаем, — леди Тиффания вежливо улыбалась. Только мне от этой улыбки все больше становилось не по себе. Словно наклевывающаяся проверка на вшивость сложна настолько, что у меня нет ни единого шанса ее пройти.
Но я постаралась не показывать истинных эмоций. Преспокойно села в кресло напротив, даже хотела поинтересоваться, когда именно подадут тот прекрасный завтрак, ради которого я, собственно, и здесь. Но все же не стала наглеть. Это с Эйтоном наглеть не страшно. Хотя даже не знаю почему… Он-то точно опаснее своих родственников. Но все равно как-то с ним…все проще, что ли…
— Так что же, леди Анна, — продолжала его дотошная бабушка, подчуя меня вместо завтрака взглядом прокурора, — нам не терпится узнать, как же так вас угораздило влюбиться в далеко не самого подходящего для этого индивида.
Да ладно. Вот ни в жизнь не поверю, что в Эйтона половина высшего света не влюблена для одури! С его-то внешностью и харизмой? Да, мне кажется, он только бровь изогнет и особо впечатлительные барышни в блаженные обмороки падают.
Мне, может, и самой бы хватило врожденной дурости по нему вздыхать, но, простите, когда так остро стоит вопрос выживания, уже не до дурости.
Только в любом случае по моей легенде я же вся такая влюбленная, надо соответствовать. Хотя сразу же встает вопрос: что именно Эйтон мог рассказать о моих мотивах?.. Но все равно лучше придерживаться одной линии и от нее не отступать.
— Я понимаю, все мы разные и разных людей воспринимаем тоже по-разному, — осторожно начала я, попутно придумывая, как бы так дипломатически и собственный влюбленный образ поддержать, и кровных врагов в лице этих дам не заработать. — И, конечно, я прекрасно осознаю, что у Эйтона сложный характер и порою…некоторые его поступки…могут показаться сомнительными и не слишком продуманными, но…