Невеста Серебряного дракона

Только убедившись, что меня никто не видел, с некоторым облегчением стаскиваю кепку и смотрю на сидящего за рулем молодого мужчину. Он, как обычно, протягивает мне большой стаканчик американо с молоком. Я сразу делаю глоток крепкого еще горячего кофе, откидываю голову на спинку и прикрываю глаза. Не люблю вот так «тюлениться», потому что стоит разрешить телу расслабиться – и усталость укрывает с головой, напоминая, что даже мой неугомонной внутренний ресурс не бесконечен. И не вечен. А в наш век высоких технологий, разбавленных всякими лунными штучками, эликсир продления молодости до сих пор не изобретен. Да и пусть с ним, с эликсиром, порядочных энергетиков, не убивающих печень и нервную систему – и тех нет.

В тишине салона хорошо слышу глубокий вздох через нос, быстро проглатываю новую порцию кофе и кошусь на парня за рулем.

— Что-то... не так? – Я точно приняла ванну и, несмотря на свой хипстерский вид, не изменил своей любимой «Коко» от «Шанель».

— Вкусно пахнешь, - улыбается он и подается вперед, втягивая воздух рядом с моим виском. – Это корица? И ваниль? Миндальные хлопья?

— И еще щепотка мускатного ореха, - подсказываю я, в очередной раз убеждаясь, какие все-таки разные эти, прости господи, лунники.

Одного из них от запаха корицы сегодня чуть Кондратий не схватил.

А другой обнюхивает меня с видом сладкоежки, целый год просидевшего на строжайшей диете.

Но самое нелепое в этом всем то, что я, Маргарита Шереметьева, известная активистка против засилья лунников во всех сферах человеческой жизни, встречаюсь с одним из них. И он, к тому же, младше меня на целых семь лет.

— Я взял билеты в кино, - мой романтический лунник показывает пару кусочков картона с названием самой ожидаемой премьеры сезона, и я успеваю заметить время сеанса – ровно через двадцать минут. Если поспешим – еще успеем. – Но у тебя такой уставший вид...

Даже не пытаюсь отнекиваться и почти не краснею, когда мой желудок громко урчит, протестуя против кино. Я сегодня даже без обеда, а на завтрак у меня была пара испорченных кексов, большая часть которых все равно пошла на крошку.

— Я понял, - улыбается лунник. – Тебя нужно накормить.

— О да, - блаженно жмурюсь, - желательно чем-то жутко не вегетарианским и безобразно калорийным.

Пока мой молодой лунник выруливает в обратную сторону, я подбираю ноги, чтобы забраться на сиденье вся целиком. С такого ракурса, пока он ведет машину, его можно потихоньку рассматривать. И я, несмотря на очень неопределённый статус наших отношений и мое «скорее нет, чем да», все равно с удовольствием рассматриваю его лицо. Оно у него очень красивое, если брать за идеал классическую внешность популярных моделей на обложках журналов: светлые удлиненные волосы, подстриженные рваными прядями, тонкий идеально ровный нос (почти уверена, что не обошлось без пластики, но кто сказал, что это плохо?), полные, немного неаккуратные губы, которые придают его образу именно ту ноту реалистичности, без которой вся эта красота вызывала бы желание перекреститься и сбежать, чтобы не замарать своим грешным присутствием.

— Что? – Он замечает мой взгляд и рассеянно проводит ладонью по идеально выбритому подбородку. – Все, как ты любишь, Марго.

Наверное, я одна из немногих женщин в этом мире, которых раздражает щетина. Мужчина должен быть брутальным в своих поступках – в офисе, раздавая приказы своим подчиненным или штурмуя горную вершину, или спасая чьи-то жизни, или что-то еще, показывающее его силу, уверенность в себе, ответственность… да много чего. А торчащие на его щеках суточные «колючки» не показывают ничего, кроме того, что мужчина сутки не брился.

— Отлично выглядишь, - говорю чистую правду, поздно соображая, что тем самым вскрываю Ящик Пандоры.

— Ну если я такой хороший, может, ты перестанешь бегать ко мне на тайные свидания и, наконец, познакомишь с сестрами?

Одна мысль о том, чтобы официально появиться где-то под руку с лунником, который почти на десять лет младше меня, мгновенно развеивает чары его нереальной красоты.

— Прости, Ш’Ирен, но ты слишком хорош для старой циничной и совершенно обычной женщины.

Кем бы ни была его семья – они лунники. Чистокровки. И они точно не обрадуются такому союзу. А я, хоть и глубоко недолюбливаю всех этих «пришельцев», одному из них – конкретно этому – совершенно не готова испортить жизнь.

— Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты называешь себя старой, - хмурится Ш’Ирен.

Знаю – он говорит это постоянно, не давая забыть о его безупречных манерах и идеальном воспитании. Хотя, это уже стало отличительной чертой почти всех встреченных мной лунников. Кажется, муженек Наны – единственный из них, от кого я все-таки пару раз слышала бранные слова. Причем, в таких сочетаниях, что иногда это выглядело почти как связная и почти благозвучная речь.