Невеста шотландского воина

От этих слов Грейс бросило в жар. Она не в первый раз слышала от него такое предложение, но в предыдущий раз, две недели назад, оно прозвучало несколько иначе, чем сейчас. Но и в тот раз, и сейчас оно пробудило в Грейс тайное желание, и опять она запретила себе прислушиваться к нему.

Если бы обстоятельства сложились иначе, она с радостью откликнулась бы на его предложение. Будь все иначе, возможно, у нее хватило бы смелости самой признаться ему в своей любви. Но нет, Эвану была нужна другая женщина, не такая, как она.

Хоть в этом было нелегко признаваться, Грейс понимала: как ни крути, но правду придется сказать. Всю правду. Ночью она не выспалась, мысли ее путались, давала знать усталость, но Грейс понимала, что поступает правильно, хотя делала это с большей неохотой. Ей надо было объясниться с ним начистоту, Эван заслуживал подобной откровенности.

Грейс потерла пальцами виски, как будто пыталась сосредоточиться. Решительно вздохнув, она начала:

– Откровенное стремление Родерика к власти выглядит глупым, эгоистичным и своекорыстным, но здесь не только это.

Эван склонил голову.

– Грейс, давайте поговорим об этом потом, а сейчас мне надо посоветоваться со своими людьми и составить план действий.

– Нет-нет, Эван, вы должны выслушать меня. Родерик не сошел с ума. Он говорит правду… – Грейс запнулась, как будто перед прыжком в неизвестность. – Да, я убила Аластера. Я убила своего мужа.

Сказать, что Эван был потрясен, означало – не сказать ничего. Убить своего мужа? Это невозможно! Однако серьезность выражения лица Грейс, ее страдания были очевидны. Вопросы вертелись и кружились в голове Эвана. Почему? Как? Когда? Не готовый ответить на эти вопросы, он покачал головой.

Ценитель и поклонник женской красоты, Эван тем не менее не питал в отношении прекрасного пола никаких иллюзий, считая его способным на убийство. Если могли быть какие-то сомнения на этот счет, то они давно рассеялись. Наглядным примером для него стала его собственная мать, которая была готова на все, в том числе и на убийство.

Но Грейс? Разве она способна на это? Такая добрая, нежная, благородная?!

– Так вот почему вы хотите в монастырь, – полувопросительно, полуутвердительно произнес он хриплым от волнения голосом.

Кивнув головой, Грейс потупилась.

– Простите меня, но я думала только о себе. Я шла в монастырь с единственной мыслью – замолить свой тяжкий грех. Надеюсь, Господь Бог помилует и простит меня.

«Боже, неужели это правда?» У Эвана моментально пересохло в горле. По ее виноватому взгляду он понял: да, это правда. Но что было еще страшнее, и это тоже было ему ясно: это была не вся правда. Что же произошло между Грейс и Аластером? Он бил ее? Унижал? Был ей неверен? Ревность, о, это мучительное и гнетущее чувство могло подвигнуть Грейс на преступление. Ревность могла легко превратить нежную, любящую жену в злобную фурию. Да-да, вероятно. Произошло именно так. Ослепленная гневом Грейс пошла на преступление. У Эвана отлегло от сердца. Не зря говорится: понять человека – значит простить его.

– Грейс, вы должны открыть мне всю правду. Как это произошло?..

– Это он! – вдруг крикнула Грейс. – Вы слышите? Он скачет сюда.

Моментально воцарилась мертвая тишина. Все, кто был во дворе, напряженно прислушивались к отдаленному топоту копыт. Он явно надвигался. Надо было действовать немедленно.

– По коням! – коротко приказал Эван, и все его люди тут же вскочили на лошадей, причем многие обнажили мечи.

Пока Эван колебался, какой выбрать боевой порядок, чтобы достойно встретить Родерика, позади него раздался тихий женский голос:

– Что случилось, сэр Эван? Почему ваши люди готовятся к битве?

Он обернулся, рядом с ним стояла настоятельница и вопрошающе смотрела на него.

– Судя по всему, на монастырь собираются напасть. Я намерен отразить нападение.

Обеспокоенный Эван, чувствуя, что поддержка свыше сейчас будет явно нелишней, преклонил перед настоятельницей колено и попросил благословения.

Молча, с величественным смирением настоятельница положила руку ему на голову и зашептала слова благословляющей молитвы. Повторив заключительные слова молитвы, Эван встал и уже собирался вскочить на коня, как к нему подбежала запыхавшаяся Грейс.

– Вот, возьмите! – Она протянула ему охапку свернутых тряпок.

– Что это такое? – удивился Эван.

– Это пледы, – торопливо принялась объяснять Грейс. – Многие монахини, уйдя в монастырь, взяли с собой пледы своих кланов, как своего рода память о мире, о своих близких, которых они оставили.

– Я не понимаю, Грейс, при чем здесь…

– Не все монахини скромного или безвестного происхождения, многие из знатных шотландских родов. Кроме того, в монастыре воспитываются юные девушки из могущественных кланов, как я в свое время. Если Родерик причинит им зло, то их родственники отомстят ему за нанесенную обиду.

Еще не поняв, к чему клонит Грейс, Эван разглядывал цветные пледы, почти все были ему известны, более того, он лично был знаком с некоторыми вождями кланов, потому что воевал с ними плечом к плечу на стороне короля Роберта.