Невеста (СИ)

Картинки, появившиеся перед мысленным взором, оказались настолько яркими, что пришлось сжать виски руками, чтобы прогнать их из головы.

А если я скажу, что передумала и больше не желаю ведьмовских сил? Он позволит мне уйти из Нави, больше не появится в моей жизни, забудется, как странный предрассветный сон, или он снова превратится в страшное животное, способное разорвать меня на куски, как это произошло с разбойниками в лесу?

Почему-то от мысли, что я покину Навь навсегда и больше не встречу ее Царя испугала даже больше, чем перспектива быть растерзанной львом. Все мое существо кричало, что я должна сказать да, но я молчала, мучительно пытаясь понять себя.

Чего же я хочу — стать ведьмой или принадлежать мужчине, что ждет моего ответа?

В какой момент Сокол перестал быть целью, а стал только предлогом?

И ведь я десять минут назад шла к Царю с вполне определенным желанием — объясниться, извиниться и проститься навсегда, надеясь, что смогу сама спасти жениха. Что добрые боги моего мира помогут мне в этом.

Почему же сейчас я не могу сказать нет?

Внезапно дверь за моей спиной отворилась и в комнату заглянула девушка и робко проговорила:

— Господин, прошу прощения в Агатовом зале у вас назначена встреча с Его Владычеством Силой.

Я с удивлением и трепетом поняла, что речь идет о боге воинов и охотников — Медведе Силе. Неужели это свирепое и справедливое божество сейчас находится где-то здесь, в Нави?

— Подождет, — рыкнул Царь, поворачиваясь, одним взглядом заставляя девушку, замершую в дверях, дрожать.

— Да, господин, — на грани слышимости произнесла она и в то же мгновение скрылась.

Бог же перевел взгляд на меня, и я поняла, что ноги мои вот-вот подкосятся.

— Так что? Каков твой ответ? — он двинулся ко мне, медленно, как животное на охоте.

— Я… я… — как я ни силилась произнести что-то еще, голос будто замыкался, не давая возможности говорить. Я могла только следить за тем, что мужчина подходит все ближе. Эта игра сводила меня с ума — он то удалялся, то приближался, то снова уходил, а теперь вновь шел на встречу.

Он замер на расстоянии вытянутой руки от меня.

— Ты должна выбрать.

Даже с такого расстояния я ощущала жар его тела.

— Если не выберешь сама, я сделаю выбор за тебя, — он сделал еще шаг ко мне и оказался рядом. А затем наклонился и поцеловал. Горячие губы накрыли мои, и все, что я могла противопоставить его напору — это упереться руками в его грудную клетку, будто ограждая себя, но на самом деле желая чувствовать ладонями мощное сердцебиение, которое с каждой секундой поцелуя ускоряло свой ритм.

Меня вновь влекло в водоворот страсти, с которой я совершенно не умела бороться. Меня дурманил аромат кожи мужчины, сила его рук, нежность ласк. Как же хорошо и страшно чувствовать, что кто-то имеет над тобой такую власть — распалять одним взглядом, один прикосновением, одним поцелуем.

Он целовал меня все жарче, я буквально таяла в его ладонях, блуждающих по моему телу, но нас прервал звук отворившейся двери. Я бы, пожалуй, не обратила на него внимания, но сладкие, такие нужные мне в тот момент губы, прервали поцелуй, и бог со злостью во взгляде посмотрел на того, кто посмел нас прервать.

В дверном проеме маячила точеная фигурка Лилит — той девушки, что помогла мне покинуть Навь в знаменательный день моего первого пребывания здесь.

— Господин, — рыжеволосая красотка явно была рангом выше той девушки, что заходила до этого, потому что смотрела на Царя прямо, и почти ничего не выдавало ее страха перед ним, — его Светлость Сила…

— Я знаю, — нетерпеливо прервал бог, недовольно кривя бровь.

— …ожидает вас и пребывает в весьма грозном расположении духа, — закончила Лилит, будто бы не заметив, что Царь уже ответил ей.

— Буду через пять минут, — недовольство буквально искрами отлетало от мужчины, — не успеет же он ничего разрушить за это время?

— Мы постараемся за этим проследить, — невозмутимо ответила девушка и беззвучно закрыла за собой дверь.

Бог повернулся ко мне:

— Как видишь, у нас мало времени, поэтому спрашиваю в последний раз — ты все еще хочешь стать ведьмой?

Я все еще чувствовала вкус его поцелуев на своих губах, прикосновение его рук на своем теле, поэтому чуть было не воскликнула «да!», но в последний момент прикусила язык.

— Если это значит, что я должна подарить вам свою невинность…

Каждое слово давалось натужно, будто я не говорила, а ворочала тяжелый мельничный ворот. И Царь не собирался мне помогать, наоборот, спокойно ожидал, когда я сформулирую свою мысль.

— …то нет.

Я твердо, собрав всю свою уверенность и силу в кулак, посмотрела в глаза богу, готовая к любой его реакции — злости, ярости, превращению в зверя или, наоборот, издевке надо мной, смеху — мол, кто я такая, чтобы говорить «нет» божеству. Но мужчина был спокоен и даже не удивлен.

— Ты настолько боишься меня? Или я тебе противен?

— Да, боюсь и нет, не противен. Я отказываюсь не поэтому.

— Ты передумала спасать своего жениха? — он пристально вглядывался в меня, будто каждое движение моих ресниц, каждое выражение моего лица имело для него значение.

— Нет.

— Что же тогда?