Невеста снежного лорда

Кажется, мы взмыли вверх по лестнице и очутились на втором этаже. Я не была уверена. Темень, растущая по бокам, словно бы сгущалась и тянула к нам свои жуткие руки. Мне мерещилось такое странное и страшное, что впору было закрывать глаза. От предчувствия наказания меня начинало трясти.

— Тут! — вдруг выкрикнула Огни и спрыгнула с метлы.

Сирена взвыла еще громче. Даже метла, как нашкодивший щенок, поджала под себя прутики. Она сама мечтала исчезнуть. Что же говорить обо мне! Я вцепилась в древко, сжав до боли пальцы.

Огни трясла тяжелую чугунную ручку, но та не поддавалась. Эта дверь отличалась от обычных тем, что была укреплена чугунной очень тонкой решеткой. Бутоны черных роз причудливо переплетались с лепестками, и на уровне глаз висела чеканная табличка с замысловатой надписью. Я не смогла разобрать, что на ней было написано.

Тем временем Огни в отчаянии пару раз стукнула ногой по двери.

В глубине коридора послышался топот чьих-то ног. За нами бежали, хотели схватить.

Сирена, сомнений быть не могло, зазвенела из-за нас.

— Демоны! — выругалась Огни и пальнула огнем в чеканную табличку. Потом снова схватилась за ручку и принялась ею трясти.

Но дверь всё не поддавалась.

Когда напряжение возросло до небес и застучало в висках, а я напридумывала себе кучу самых страшных и ужасных наказаний, она вдруг открылась изнутри.

На пороге появился уставший, но тем не менее очень удивленный Эддингтон. Он уставился на Огни и изменившимся голосом спросил:

— Что ты здесь делаешь, ведьма?

Огни шарахнулась в сторону, тщетно надеясь испариться или стать невидимой. Но убежать не удалось — прозрачные серебристые нити, появившиеся из ладоней Эддингтона, перехватили её запястья.

"Попались!" — зашумело в висках, и я из последних сил вцепилась в метлу.

Вой сирены нарастал, приближаясь к нам вместе с топотом тысячи ног.

Огни испугалась не меньше моего. Она задрожала всем телом и тихонько взвыла.

Эддинтон ждал ответа, поглядывая в сторону приближающегося шума.

Огни облизала пересохшие от волнения губы и нервно сказала:

— Стой, где стоишь. И молчи. Ясно? Не вмешивайся.

— Что? — обманчиво спокойный голос декана внушал первородный ужас.

Красивые глаза сузились и предвещали нам с Огни нешуточные проблемы.

— Стой, где стоишь! — с нажимом произнесла Огни, глядя прямо в глаза блондину. И с отчаянной решительностью добавила: — Не рыпайся! Они не заметят.

С запозданием поняла, что Огни говорит мне. Предупреждает, чтобы я не слезала с метлы и не вмешивалась.

— Не думаю, — возразил Эддингтон, — очень даже заметят, ведьма. И выговор с занесением в личное дело тебе обеспечен.

Подруга дернулась. В коридоре, всего в метрах двадцати-тридцати от нас появился мужчина в сером балахоне. Почему-то он шёл неспешно и совсем один. А позади, видимо, его нагоняла толпа.

— Спаси…те?

Я видела, что подруга сделала над собой усилие. Меньше всего ей хотелось просить о помощи кого-то. Но положение было безвыходным. Нас могли раскрыть в любой момент. Нас уже раскрыл Эддингтон, но почему-то не спешил выдавать.

— Зачем тебе в зал вызова, ведьма?

Он был настроен решительно, и, казалось, человек в плаще его вовсе не пугал. Огни нервничала, я тоже. А дверь, которую блондин придерживал мыском ботинка, манила чернотой и обещала спасение.

Эддингтон сжал крепче свои блестящие петли, и Огнеда взвизгнула.

— Я хотела вызвать дух своей прабабки! Это не запрещено! — сквозь зубы выплюнула она. — Пустите! Больно же…

Петли спали в один миг. Эддингтон подхватил подругу за подбородок, поднял его кверху и пытливо заглянул в глаза:

— Интересно. Допустим, я тебе поверю. И что?

Огнеда заметалась ещё пуще. Словно прикосновение блондина приносит ей большую боль, нежели серебристые петли.

— И, кстати, твоему куратору будет интересно узнать про пятый уровень силы… — вкрадчиво продолжил он. — Незаявленный и умело скрытый… Так, значит, на чем мы остановились? Вы нарушили комендантский час в академии из-за какой-то бабки…

— Ладно. Черт с вами! — зло выругалась Огни, вырываясь из рук Эддингтона. — Я хотела вызвать дух леди Роуз. Это тоже не запрещено правилами! У меня есть к ней пара вопросов.

Я думала, что блондин разозлится. Эддингтон побледнел как мел и сам шарахнулся от моей подруги. Но вместо осуждения или наказания распахнул шире загадочную дверь и быстро сказал:

— Проходите.

И тогда я поняла, что всё это время он меня видел.

Мы влетели в темный зал быстрее ветра и остановились как вкопанные. Даже метла затормозила так резко, будто ударилась о невидимую преграду. Хотя, возможно, так оно и было. Уж больно загадочной и пугающей была открывшаяся нам обстановка.

Зал в форме шестиугольника утопал во тьме. Черные стены были испещрены загадочными иероглифами, единственная лампочка, опускавшаяся в центре зала на длинном шнуре, тускло светилась. Посреди каменного резного пола, выложенного замысловатой выпуклой пентаграммой, стояла прозрачная ваза с одной-единственной красной розой.

Я спрыгнула с метлы и сбивчиво поздоровалась.