Невеста Соболя

— Слав, танец закончился. Идём за стол, — шепчу, дёрнув его за рукав рубашки.

Но он не двигается. Поэтому я отхожу сама, что с трудом удаётся сделать, потому что Слава будто не хочет меня отпускать, сильно стискивая плечи. И смотрит так… странно. Глаза тёмные, дикие. Сейчас в них утонуть можно.

Мои нервы уже превращаются в толстые напряжённые канаты, а сердце почти пробивает ударами дыру в груди, когда раздаётся громоподобный голос Гора.

— Дорогие друзья и гости отеля! Минуточку внимания! У меня есть важное объявление. Дело в том, что в этот раз к нам в отель провести свой медовый месяц приехали мои друзья. Недавно они поженились, даже не пригласив меня на свадьбу. Да-да, Соболь, в твой огород претензия, — смеётся Славин друг.

Свет над нами зажигается, чётко осветив на тёмном танцполе наши со Славой застывшие фигуры.

— Но дело сделано. Свадьба сыграна, поэтому сегодня я от всей души хочу поздравить вас, ребята, с этим событиям и пожелать семейного счастья и любви до конца дней. Соболь, Саня у тебя просто потрясающая. Ты её береги! А ты, Саш, если что — обращайся. Надо будет — я ему люлей лично навешаю. Чтоб не обижал!

По помещению клуба прокатывается добродушный смех, а мне что-то вообще не смешно. Это что же это происходит? Что задумал Гор? На нас все смотрят с любопытством, а Слава непринуждённо салютует другу в ответ на его пожелания.

— Горько что ли! — орёт Гор в микрофон, поднимает рюмку с прозрачной жидкостью и подбадривает жестом весь зал. — Целуй уже свою красавицу-жену, дружище!

Чегооо?

Гордеев спрыгивает с небольшого возвышения, где, видимо, обычно выступают музыканты или исполнители, и направляется к нам.

— Горько! Горько! Горько!

Все гости клуба в синхрон начинают скандировать, призывая нас поцеловаться. И я в ступоре поворачиваюсь лицом к Славе.

Бросаю взгляд на его губы и тут же поднимаю глаза, шумно сглатывая.

— Ну давайте уже, чего застеснялись?

Друг Соболева подталкивает нас друг к другу и мне приходится упереться руками в Славину грудь, чтобы не рухнуть в неё носом.

В ладони бьёт его чёткое, размеренное сердцебиение, которое сильно контрастирует с моим — скачущим бешеным галопом.

Нет, это уже не смешно. Одно дело изображать молодожёнов на словах, а тут…

Да и не станет он меня целовать. Точно не станет. Я ведь для него так и осталась младшей сестрой его лучшего друга. Даже спустя девять лет, он смотрит на меня как на ребёнка. Ну, ладно, пусть не совсем как на ребёнка — это мы уже выяснили. Но сути это не меняет.

Паника, острыми иголками проникает под кожу и сжимает мышцы.

Ну всё. Это конец. Сейчас мы проколемся, и вся маскировка пойдёт коту под хвост…

— Слава, — шепчу Соболеву на ухо, нервно теребя между пальцев ворот его рубашки. — Что делать? Нас раскусят.

— Не бойся, Санёк. Не раскусят.

Сжимает моё лицо в ладонях. Давит большим пальцем на подбородок, вынуждая открыть рот. А потом наклоняется и целует, оставляя громкий свист толпы фоном звучать у меня в ушах.

Это как свободное падение. Как прыжок с парашютом. Или знаете, то короткое мгновение, когда ты на американских горках достигаешь самого пика, а потом вдруг резко срываешься вниз.

Я испытываю сейчас то же самое. Только в отличие от аттракционов это чувство не прекращается. Оно гудит у меня в груди, пульсирует в моих венах, проникает под кожу тысячей игл и статическим электрическим бьёт по нервным окончаниям.

Кажется это сильнее, чем я способна вынести. Что-то невозможно большее, распирающее мне грудь и сбивающее дыхание. И если бы не Славины руки, сжимающие моё тело, я бы наверно уже рухнула вниз и разбилась на осколки.

Но он не отпускает.

И я сама, сама цепляюсь за него всеми силами. Сжимаю в руках ворот его рубашки. Так, будто я действительно могу упасть и разбиться.

Я уже не слышу никакого шума толпы на заднем фоне. Все сторонние звуки растворяются где-то в пространстве. А, может, они просто меркнут на фоне моего грохочущего сердца, которое, кажется, никогда в жизни не стучало так оглушительно громко.

Чувствую давление Славиных пальцев на своём подбородке. Горячее дыхание, обжигающее моё лицо, от чего тело покрывается россыпью мурашек. А потом он наклоняется и едва касается своими губами моих. Но даже это невесомое прикосновение ощущается так нереально остро, что у меня сбивается дыхание.

— Саш, — хрипло шепчет, не отрывая своих губ от моих. — Расслабься, ладно? Ты слишком напряжённая.

— Я… боюсь, что нас раскусят…

Не знаю, как мне удаётся выдавить из себя эту фразу. У меня нет сил даже на то, чтобы открыть глаза. Они сами собой закрылись в тот момент, когда я почувствовала Славины руки на моём лице.

— Всё будет хорошо, я же тебе уже сказал. Ты только верь мне, ладно, Сашка? И расслабься. Представь, что здесь только ты и я.

Только ты и я. Я с детства мечтала об этом.

Шумно сглатываю и судорожно киваю, рвано выталкивая воздух через чуть приоткрытые губы и в этот момент Слава прижимается ко мне сильнее, забирая с собой моё дыхание.

Этот поцелуй не страстный и не дикий, как я тысячу раз представляла в своих фантазиях.