Невеста Стального принца (СИ)

— Что случилось? — В спальню к первой наине ворвалась растрепанная Одель.

— Кого-то убивают? — с подсвечником наперевес воинственно влетела Марлен.

Сразу видно, чем обороняются женщины на Шаресе.

— Что здесь происходит?! — выпалила, вбегая последней, Винсенсия.

Несколько секунд наинам потребовалось, чтобы понять, что трупов в этой комнате, несмотря на страшный шум и жуткие звуки, нет и в ближайшее время не предвидится. А потом их взгляды сфокусировались на мне и на пострадавшей от герцогских прелюдий сорочке, и я поняла, что один труп здесь все-таки может появиться.

В глазах невест читалась злость, ревность и желание проучить выскочку из обители.

А ведь мы только-только почти подружились. И вот все старания насмарку. Вином теперь их вряд ли задобришь. Может, травка поможет?

Где б еще взять ее…

— Все в порядке. Идите отдыхать, — нарушил затянувшееся молчание герцог и направился к Паулине. — Как ты себя чувствуешь? Позвать лекаря?

— Не… не надо… Просто побудь со мной немного, — заикаясь, попросила Паучиха.

Дождавшись, когда герцог опустится на край кровати, девушка прижалась к его груди и начала что-то сбивчиво ему рассказывать, захлебываясь слезами. Я первой покинула спальню, не желая становиться свидетельницей еще одного спектакля, и быстро зашагала по полутемному коридору, чувствуя, как взгляды чистокровных дворянок сверлят мне спину и прожигают затылок.

ГЛАВА 9

Ночью мне приснился странный сон. В этом сне я-Лиза как будто была совсем не Лизой, не хрупкой девушкой почти модельного роста, а какой-нибудь спринтершей. Мое тело, каждый мускул и каждая мышца ощущались жесткими канатами, натянутыми по максимуму, а бурлившая во мне сила так и пьянила. Я шла по темному коридору, босая и всклокоченная, и чувствовала себя ужасно, ну просто дико голодной.

Должно быть, искала кухню, но почему-то очутилась в спальне де Горта. Он лежал на постели, обнаженный по пояс; глаза закрыты, грудь, крепкая и рельефная, мерно вздымается. По левому плечу растекается стальной узор татуировки, и в отблесках догорающего в камине пламени кажется, будто металл и правда вплавился в кожу.

Я пристально смотрю на хальдага, обвожу его тело жадным, голодным взглядом, как какая-нибудь нимфоманка. А потом, облизнув сухие, растрескавшиеся губы, бесшумно подкрадываюсь к его постели. Забираюсь в нее, заползаю на хальдага, приникаю к его груди, жмурюсь от наслаждения, вдыхая его запах, такой манящий, и думаю только об одном: как же вкусно он пахнет.

К счастью, больше ничего я надумать не успела. Проснулась, подскочила на кровати и вцепилась зубами в ребро ладони, стараясь заглушить рвущийся наружу испуганный вопль.

Это что еще была за дичь? В каком таком смысле вкусно пахнет? И что я собиралась с ним сделать? Продолжить вечернее представление? По откуда такое странное поведение?

С чего бы мне вообще его обнюхивать?!

Наверное, проверяла, искупался ли его благородие, но… Но напугало не это, а то, сколько во мне в тот момент было чувств и эмоций. Сильных и таких разных. Гремучая, опасная смесь. Мне что-то явно было от него нужно, вот только я проснулась раньше, чем успела понять, что именно.

Рухнув обратно на подушки, потерла саднящую руку (ничего себе у меня зубы) и прикрыла глаза. Да после всего, что случилось со мной за последние дни, еще и не такое привидится. Подумаешь, пошла понюхать его всемогущество. Это ведь только во сне, так сказать, понарошку.

Ничего такого.

К счастью, я быстро уснула и, если мне и снилась еще какая-нибудь жуть, наутро я ничего не помнила. Проснулась рано и дернула за шнурок колокольчика в изголовье кровати, зовя свою горничную.

Молоденькую курносую девушку по имени Илсе приставили ко мне на все время Беспощадной охоты, так сказать, от начала и до закрытия сезона. Она была одной из тех служанок, что вчера готовили меня к постельному свиданию с его всемогуществом, и показалась мне самой милой и улыбчивой.

— Доброе утро, леди. Надеюсь, вам хорошо спалось? — Девушка появилась спустя минут пять и светло мне улыбнулась.

Одета она была, как и вчера, в простое темно-синее платье с крахмальным передником и аккуратным воротничком. Такую форму носили все служанки в столичной резиденции герцога и все прятали волосы под белой сеткой.

— Да, неплохо, — ограничилась я коротким ответом и в свою очередь спросила: — Илсе, скажи, а остальные наины уже проснулись?

— Насколько мне известно, нет. По крайней мере, своих камеристок леди еще не вызывали.

Это хорошо. Может, удастся позавтракать в одиночестве.

Но Илсе меня разочаровала. Герцог жаждал разделить трапезу со своими избранницами, а значит, мне не отвертеться от утренней встречи с ним и его девочками.

Может, их уже отпустило и меня не будут убивать взглядами и, улыбаясь, проклинать в перерывах между поеданием вафель?

— Его всемогущество велел накрыть стол к десяти, но, если вы голодны, я принесу вам чай и…

— Лучше кофе, — обескуражила я служанку, но уточнять, с каких это пор леди пьют мужской напиток, она не стала.