Невеста сумеречной Тени

Несмотря на всё произошедшее, Илона демонстрирует покорную преданностью князю, продолжая приглашать меня на безынтересные прогулки по городу. Герцогиня таскает меня за собой, словно неприятный подарок дорогой бабули: бросить нельзя — получишь строгий выговор, но и терпеть сил никаких нет. Я стараюсь не показывать ей свою неприязнь, но и подлизываться не желаю. Все эти посещения парков, пикников за городом и не шибко знатных подружек Илоны проходят в одинаково скучных беседах о погоде, природе и обсуждении нарядов. Боги упасите меня снова влезть в этот змеиный клубок!

Эмиль не показывается. Я точно знаю, что он сейчас в столице: папенька ежевечерне делится со мной и матерью восторгами о том, какой добросердечный человек наш хозяин, но подробностей никаких не сообщает. Сплошные намёки, никакой конкретики. Одно лишь: «Ты будешь в восторге, дочь!» Отдельное изумление у меня вызывает его скрытность перед маменькой. Она пыталась разузнать, что происходит, но отец в кои-то веки выказал не дюжую стойкость.

И вот на двенадцатый день — я считаю чуть ли не каждый проклятый час, проведённый в Вейсбурге, — выясняется, что за сюрприз меня ждал. Нас приглашают на чаепитие к самому императору.

Отец, безусловно, в восторге:

— Я смогу представить ко двору ткани нашей фабрики, Лия! — восклицает он, чуть не подпрыгивая на месте. — Образцы уже доставили, осталось выбрать самые лучшие. А ты непременно наденешь платье из того красивейшего бордового шёлка!

Я пытаюсь отговориться больной головой, но кипучую энергию папеньки не остановить, да и мама, кажется, начинает подозревать, что я «заболеваю» не просто так.

Всё завертелось в бешеной подготовке к предстоящему вечеру.

Чувствую себя безвольной куклой, которую крутят во все стороны. Сначала ванна, где моё тело шоркают в четыре руки. Затем сооружение сложной прически, примерка двух разных платьев, подкрашивание глаз. Мила еле успевает впихнуть в меня пару ложек супа, чтоб в гостях не бросалась на еду, но от волнения мне ничего не лезет в рот.

Лихорадочно вспоминаю события прошлого, пытаясь понять, что меня ожидает. Конечно, Эмиль представлял меня брату, после того как я вытребовала у него свадьбу, но это совершенно не подходит по времени, да и самого князя я не видела ни разу с того разговора в парке. Тревожное предчувствие не даёт мне насладиться ни прекрасным кроваво-винным платьем со спущенными плечами и юбкой из шёлка и тафты, ни новым жемчужным ожерельем, так болезненно напоминающем об Алисе. За всю неделю я не нашла в себе сил сесть за письмо, чтобы попробовать объяснить ей происходящее. Да и как я могу растолковать всё это, если сама не понимаю, что за спектакль разыгрывается вокруг?

Собранная к простому чаепитию будто на самый важный бал в жизни, я в одиночестве ожидаю прибытия Илоны, бездумно уставившись в окно. Наверняка она снова потащит меня за собой, снисходительно называя титул всем присутствующим, словно представляя дрессированную блоху на любимой собаке. Как же хочется прямо сейчас оказать дома, в нашем поместье, а не влачить эту скучнейшую светскую жизнь! И чего меня так тянуло сюда раньше?

Слышу, как открывается дверь, и дежурно кланяюсь, опустив взгляд на подол платья.

— Рада видеть вас, ваша светлость, — говорю стандартное приветствие, выпрямляя спину. И только сейчас вижу, что никакой Илоны в гостиной нет.

Это что за ерунда?! Сегодня Эмиль изменил своему привычному образу, надев камзол из точно такой же ткани, что и моё платье. Бордовый цвет подходит ему не меньше чёрного, волосы свободно откинуты на спину, не собранные в привычный хвост. Но почему мой наряд выглядит так, будто сшит нарочно под стать князю? Ну папенька, удружил, ничего не скажешь!

— Прошу прощения, ваше высочество, — снова кланяюсь я, лихорадочно соображая, как объяснить сложившуюся ситуацию, но Эмиль меня опережает.

— Кажется, господин барон, превзошёл сам себя: не думал, что для вас могут сшить что-то ещё более прекрасное, чем-то белое платье.

— Вы тоже великолепно выглядите, — выдавливаю я из себя необходимый комплимент.

— Только стараниями вашего отца, — отвечает Эмиль, и я невольно улыбаюсь. В этом весь папенька: уж если он чего задумал, то его кипучую энергию не остановить. Даже князь сдался под его напором, позволив сшить себе новый костюм.

Эмиль усаживается на софу, вольготно откидываясь на мягкую спинку, а я остаюсь торчать, как приклеенная к полу. В саду между нами будто размылась та пропасть, отделяющая баронскую дочку от императорского брата, но сейчас я вдруг робею. Объединённые общей тайной, мы словно заговорщики, продолжающие играть роли, установленные приличиями.

— Прошу вас, леди Лияра, — Мужчина жестом указывает на кресло напротив. — Как вам нравится столица?

— Вейсбург прекрасен, но любовь по принуждению у нас не складывается, — отвечаю я, присаживаясь на краешек сиденья, чтобы не помять платье.

— Неужели всё так плохо? — сочувственно интересуется Эмиль. Он слегка улыбается, и тревожное чувство, поселившееся в груди с самого утра, чуть отпускает когти.