Невеста света для стража тьмы

Жизнь за жизнь. Равный обмен. Может, если бы тогда Эйнор умер за Вратами, отец остался бы жив?!

Ложь. Отец был первой жертвой канцлера.

Пытался встать на его пути, и тому было так интересно видеть, как человек умирает от неизлечимой болезни лишь потому, что пытался остановить тьму.

Великий Магистр Алан умрет так же – увидел образ Эйнор.

Мессир Аккинс станет новым, лучшим стражем. Станет посредником между тьмой и светом. Не глупым препятствием на пути наводнения, не жалкой дамбой, что пытается остановить стихию и запереть за Вратами.

Это будет новый мир. Логичный, насыщенный всеми оттенками света и мрака, полный гармонии и равновесия. Богиня Кибела возникла незримым образом, смутной тенью – черная, как мрак вокруг, неотделимая от тьмы. И она улыбалась.

Откуда-то издалека, из другого мира, донеслись песнопения Ордена Света, славящие Великого Канцлера и Великую Богиню.

Тьма пожирала Эйду.

Марк, это был Марк – попытался прорвать плетение темных сил, но лишь отвлек канцлера на время. Но этого хватило, чтобы Эйнор ощутил такую мощь, какой не было прежде. Словно все силы предков влились в него огромным потоком. Отец, дед, его предок, весь мужской род стражей тьмы, Алан, до последнего верящий в его возможности, сумасшедшая, безбашенная и наполняющая любовью Рокс, сочувствие Марка, вера всех жителей в него, в Великого Первого стража.

Этот свет разорвал тьму, расщепил в мгновение ока на бесчисленные частицы, заполнил собой всю пещеру. Он сам вытащил себя из мрака. И прежде чем канцлер успел что-то предпринять, добрался до него на ощупь – помня, как следил за ним во тьме.

Эйнор отбросил его от невесты, готовой стать жертвой. Ударил снова, чувствуя, как разбивает его голову в кровь. Никакой ненависти.

Ради света и мира.

Канцлер всего лишь мужчина с болью в душе. Его одержимость исказила для него весь мир, заменив светлое черным и наоборот. Расколола на части. В какой-то миг Эйнор тоже верил, что изменить ход вещей в его силах и что это вернет мир в его душе.

– Ты не вернешь ту, которую любил. – Эйнор присел рядом с еще живым канцлером, пока тот пытался подняться. – Кибела не придет тебе на помощь, ей плевать. Время не повернуть вспять. Надо было наслаждаться тем, что у тебя осталось. Насколько я помню, ты был женат.

– Нена… вижу вас, – сорвалось с разбитых губ канцлера, – проклятые никчемные стражи…

Одного движения оказалось достаточно, чтобы свернуть канцлеру голову.

Глава 42 Ничего сложного, когда любишь

То ли мои глаза привыкли к тьме, то ли стало светлее. Мне показалось, что прошла всего пара мгновений – и вот уже Эйнор сидит возле мертвого канцлера. Что это? Шутки темной силы? С кем я на самом деле связалась?..

На ощупь я доползла до Эйды, которая упала на пол.

– Ты можешь найти хоть какой-то свет? – прошептала я Марку.

– Пытаюсь, – проворчал он в ответ.

Спустя несколько мгновений загорелся один из светильников на стене, когда Третий страж наконец до него добрался.

Эйда казалась безжизненной, но наконец я нащупала у нее пульс.

– Очнется, – уверенно пообещал Эйнор, сев на пол рядом.

Мы замерли в тишине. Наверху по-прежнему раздавалось заунывное пение в честь уже мертвого Великого Канцлера и Богини, которая, похоже, решила пропустить торжественное мероприятие. Существует ли она в самом деле?

Вокруг всё было готово к ритуалу, расставлены жуткие символы Кибелы, еще немного – и Эйда отдала бы свою жизнь!

Мы с Марком уставились на Эйнора в ожидании ответов. Тот кивнул и рассказал в двух словах всё, что узнал про канцлера. Так странно. Всегда был на виду, а при этом тайно ненавидел стражей и мечтал забрать власть в свои руки. С него сталось бы обвинить весь Орден Стражей Тьмы в нашествии тварей, убить Магистра и после потребовать у императора особого влияния.

И выходит, нашествие темных тварей было во многом ради того, чтобы отвлечь внимание всех стражей и успеть провести ритуал с жертвой…

Будто вспомнив, Эйнор принялся обшаривать одежду канцлера, пока не нашел что-то небольшое и блестящее. Символика Ордена Света прослеживалась в острых краях, напоминающих восемь лучей солнца.

– Печать! – подался вперед Марк.

– Должно быть, мессир Аккинс хотел после сам запечатать Врата и стать героем, – сказал Эйнор. – Перед императором он казался бы спасителем всего города от сил тьмы.

– Мы должны срочно попасть в замок. – Марк поднялся, пошатнувшись.

– А что делать с теми, кто сейчас наверху? – мотнул головой Эйнор.

– Сколько стражей в городе? Пусть все придут сюда, прикажи запереть двери, потом разберемся. Судя по всему, их там не меньше трех десятков.

– До сих пор не верю, что Эйда поверила ему… – невпопад проговорила я.

– Шантаж, промывание мозгов и немного сводящего с ума зелья – и люди готовы на многое, даже поверить таким ублюдкам, как мессир Аккинс, – сказал Эйнор.

В замке мы оказались спустя час. Эйду снова нес на руках Эйнор, и было непросто отвечать на многочисленные вопросы о том, что случилось с его женой и что за блондинка рядом с ним, но всё это казалось теперь неважным.