Невеста в «шотландке»

Мужчина улыбнулся, — легкий изгиб его красивых губ притягивал к себе ее пристальный взгляд и будоражил мысли.

— Мисс Макдональд, могу я сказать, что с нетерпением ожидаю продолжения нашей дружбы.

Дружбы… было ли это дружбой? Кэт задумалась. Прошло уже много времени с тех пор, как она думала о друге, — любом, даже таком опасном, как Девон Сент-Джон. А он был именно опасным. Девушка украдкой кинула на него взгляд из-под ресниц.

Кэт привыкла видеть, что сильные мужчины кажутся слабыми рядом с любым из ее парней, особенно, Алистером и Саймоном, которым приходилось нагибаться, входя в невысокую дверь сарая. Но этот мужчина держался с такой мужественной непринуждённостью, что она поймала себя на том, что разглядывает его ноги, бедра, руки… и размышляет о том, каков он будет в постели. Кэт уже знала, что его поцелуи были жаркими и беспощадными, факт, который только пробудил ее любопытство относительно всего остального.

Щеки Кэт зарделись. Господи помилуй, она была хуже, чем Джейн — кузина Энни.

Хорошо, возможно, не настолько, но все-таки достаточно плохой.

— Я — именно такая, какой вы меня видите, Сент-Джон. Можете ли вы сказать то же самое о себе?

— Полагаю, что да, — ответил он, задумчиво кивая. — Я никогда не притворялся.

Прежде, чем она смогла остановить себя, девушка недоверчиво фыркнула.

Его бровь изогнулась.

— Я говорю серьезно. Я не лгу.

— Никогда?

— Никогда.

— Говорили ли вы когда-нибудь женщине, что у нее красивые глаза, не имея намерения соблазнить ее?

Он открыл рот, а потом закрыл его. После длинной паузы он вздохнул.

— До настоящего момента я не думал об этом, как о лжи.

— Нет? А как бы вы это назвали?

— Вынужденный комплимент.

Ее губы дернулись, но Кэт удалось подавить улыбку.

— Это и является проблемой мужчин, подобных вам. Вы лжете так много и так часто, что перестаете видеть правду. А теперь, прошу меня простить, Сент-Джон, но меня ждет работа.

Кэт повернулась, чтобы уйти, но его рука оказалась на ее запястье прежде, чем девушка смогла сделать хоть шаг.

— Я пришел не просто так, мисс Макдональд. Я приехал, чтобы спросить, не окажете ли вы мне честь прокатиться со мной верхом?

— Верховая прогулка? — Кэт попыталась сделать вид, что ощущение этой сильной руки на запястье ее ничуть не волнует.

— Верховая прогулка, — повторил Девон. Он послал ей грустную кривую улыбку. — Всего лишь простая прогулка верхом. Я здесь один, как видите. Мне некуда поехать в течение трех недель. Конечно же, вы сможете уделить несколько часов вашего времени на нечто столь безобидное, как верховая езда.

В течение одного благословенного безумного момента Кэт думала о том, чтобы согласиться. Она почти уже представила их вдвоем, едущих через поля, смеющихся и беседующих. Но потом реальность вернулась, и она вспомнила другое время и другого мужчину, также умолявшего ее всего лишь о «нескольких часах». Тогда она не представляла, какой вред могут причинить «несколько часов». Теперь ей это было известно.

Она высвободила свою руку.

— Нет, благодарю вас, мистер Сент-Джон. Вам придется поискать кого-нибудь другого для вашего времяпрепровождения. Я для этого не гожусь. — Этими словами гордость укрепила ее, ослабшую было, волю. Девушка отвернулась и быстрым шагом двинулась в сторону мастерской.

Малкольм поднимался по ступенькам в спальню своей жены, тяжело ступая по сероватой ковровой дорожке. Он пытался не замечать маленьких облачков пыли, которые поднимались при каждом его шаге, и пыльных перил под его рукой, паутины, свисавшей с разветвленных канделябров над головой, и слабого заплесневелого запаха, который медленно проникал в его некогда образцовое домашнее хозяйство.

И хотя он не смог объяснить Девону всю ситуацию целиком, правда заключалась в том, что Малкольм и его жена не просто поссорились. О, нет, все было гораздо хуже. Они находились в состоянии войны. То, что началось как расхождение во мнениях, переросло в нечто намного худшее.

На самом деле, все было просто. Он хотел детей, а его жена — нет. Но самым ужасным было то, что он хотел остаться здесь, в Килкэрне, и наслаждаться жизнью в замке, в то время как его жена была решительно настроена, утащить его в Эдинбург.

На самом деле, Малкольм не имел ничего против Эдинбурга. Даже более того, — он с удовольствием наслаждался бы городской жизнью время от времени. Но после того как Фиона отвергла его просьбу о ребенке, и отказалась оставаться в Килкэрне дольше, чем на две недели подряд, он пошел на принцип и отказался уезжать куда-либо. Более того, Малкольм и Фионе запретил уезжать отсюда.

Он намеревался взять жену измором, заставив согласиться с его желаниями. Родив ему сына, она сможет уехать куда пожелает, получив впридачу его благословление. Это казалось ему достаточно справедливым требованием, но Фиона была совершенно с этим не согласна. Еще хуже было то, что он недооценил один маленький штрих в характере его красивой жены, — ее чрезмерную гордость. В этом они были равны, но при этом Фиона была намного более упрямой.