Невеста вечности

– О духовном, – ответила сестра Римма. – Есть только один настоящий смысл беседы – разговор о духовном.

– Он ведь чтением Библии увлекался, да?

– Да, читал, и порой мы обсуждали прочитанное.

– У него дома много книг. Там у него классики марксизма на полках до сих пор стоят, военные мемуары, книги о политике, – сказал Страшилин, – и художественная литература тоже.

– Это все мирское, – ответила сестра Римма. – Это уже не для нас.

– Герцен у него там на полке, – Страшилин словно вспомнил, – повесть «Сорока-воровка» об ужасах крепостного права. А вот меня всегда вопрос интересовал: церковь хоть когда-нибудь протестовала, говорила что-то против крепостного права в России? Радищев вон возмущался, Герцен… Вот вы в школе учились, помнить должны «Муму» и «Мертвые души» – если вчитаться в текст, это же волосы дыбом. Людей, как скот, продавали – заметьте, не привозных рабов, а своих же, православных. Церковь выступала против этого в то время? Или считалось, что это так и должно быть – торговля людьми?

– Я не знаю, – ответила сестра Римма, – это дела давно минувших дней. Полиция в то время тоже ведь не считала это противозаконным. И писатели не все возмущались. Таков был уклад.

– Таков уклад? – Страшилин хмыкнул. – А что, ничего не должно меняться? Наука идет вперед, очень скоро, например, некоторые дети, возможно, будут рождаться от троих родителей, это поможет на генном уровне избежать наследственных болезней. Церковь станет на это как-то реагировать?

– Простите меня великодушно, я не понимаю предмета нашей беседы, – кротко сказала сестра Римма.

– Ну, вы же говорите, что беседовали со стариком.

– Но не об этом же.

– А о чем?

– Он боялся смерти, – ответила сестра Римма. – Как вы, как я, как все. Только он… он очень боялся, понимаете?

– Ему кто-то угрожал? Кто-то хотел его убить?

– Нет, такого он не говорил. Он просто боялся умереть. А я… мы все старались успокоить его. Внушить, что вера помогает справиться со страхом. Что смерть – это не так страшно.

– Могу я спросить, где вы находились позавчера с пяти часов вечера и до утра? – спросил Страшилин.

– Тут, в монастыре, – ответила сестра Римма. – Это все, простите?

– Да, все. Благодарю вас за оказанное следствию содействие, матушка.

Сестра Римма благожелательно кивнула, поднялась и ушла. Такой же легкой, летящей, совсем не монашеской походкой.

Страшилин пригласил сестру Инну. Младшая послушница появилась тихо, как тень.

– Пожалуйста, помогите нам, – обратилась к ней Катя.

– Да-да, конечно, чем могу, – голос у сестры Инны мягкий. Она сидела, опустив глаза в пол.

– Один из ваших подопечных пенсионеров в поселке «Маяк» Илья Уфимцев был убит, – сказал Страшилин. – Мы расследуем это дело.

Сестра Инна молча дважды перекрестилась, прошептав: «Упокой, Господи, его душу».

– Когда вы посещали его, сестра Инна?

– На прошлой неделе в субботу, как раз была моя очередь ехать в «Маяк».

– И с тех пор вы в поселок ни к кому не приезжали?

– Нет, я навещала нашу подопечную больную в Каблуково.

– Уфимцев при вас рассказывал о своих родственниках? – спросил Страшилин.

– О сыне, он у него далеко, не может заботиться об отце.

– А о внучке речь шла?

– Нет, – сестра Инна покачала головой. – Я даже не знала, что он имел внучку. Почему же она к нему никогда не приезжала, не оказывала помощь?

– Вот мы и пытаемся разобраться. Уфимцев был легким человеком в общении?

– Я общалась с ним лишь в рамках моего послушания – помоги ближнему. Он был старый и больной человек. Очень обижен на врачей и на свое одиночество. Хотя в средствах он не нуждался, как другие пожилые люди. В этом сын ему, наверное, помогал – деньгами. А про внучку он при мне ни разу не упоминал.

– А с соседями Уфимцева вы, монахини, в каких отношениях?

– В добрых. Сестра Римма договорилась, чтобы девочку его соседей приняли на подготовительные курсы при нашем приюте. Это не воскресная школа, просто курсы для детей. Сестра Римма всегда рада, когда что-то можно сделать для приюта. Найти спонсоров.

– Сосед Балашов, он ведь в банке работает, – кивнул Страшилин, – понятно.

– Нет, вы не понимаете, – сестра Инна светло улыбнулась. – Это не корысть, это помощь ближнему от ближнего.

– Уфимцев просил вас когда-нибудь почитать ему Библию?

– Нет, он сам читал, порой просил истолковать что-то, но я… он иногда спорил, а я не могу вступать в спор на такие темы, – молодая послушница говорила очень мягко и интеллигентно. – Да, мы разговаривали, когда я заканчивала домашнюю работу. Он ведь нуждался в самых простых житейских вещах.

– Понятно. И последний вопрос: где вы находились позавчера вечером с пяти часов?

– В монастыре, – кротко ответила сестра Инна.

Глава 19 В поисках третьей

– Какая муха вас укусила, Андрей Аркадьевич? – спросила Катя, когда они покинули комнату для паломников и вышли на улицу.

Страшилин тут же полез за сигаретами, потом вспомнил, что они все еще на территории монастыря.

– А что?

– При чем тут Герцен и отношение церкви к крепостному праву?

– А меня всегда это интересовало, что, спросить нельзя?

– Но не во время же допроса.