Невеста верховного мага

Я помедлила, оглядывая закрытый экипаж — неприметный фургон на колёсах, в который была запряжена четвёрка крепких лошадей. К стоящим позади осёдланным коням направились гвардейцы, офицер подтолкнул меня в спину.

— Быстрее.

Меня затолкали внутрь фургона, и я упала на сиденье — экипаж тут же рванулся вперёд. Морщась, потёрла ушибленное бедро. Фургон трясло на камнях брусчатки, я дрожала от страха и озноба.

Глаза привыкли к полумраку. Зябко кутаясь в плащ, я поудобнее уселась и огляделась. Здесь когда хоть убирали? Пол устилал песок, под лавкой клубилась пыль, пахло плесенью. Свет просачивался сквозь щели досок, струился из зарешеченого окна на потолке. Других окон не было, только двери с двух сторон — я подёргала обе. Заперто.

По грохоту копыт было ясно, что мы несёмся с огромной скоростью, пытаться сбежать в таких обстоятельствах глупо.

Что там брат говорил про Змеиный перевал? Я похолодела… неужели Антонио решится напасть на восьмёрку гвардейцев, чтобы освободить меня?

Так и эдак прокручивая обрывки разговоров Антонио с его приятелями, я закусила губу. У меня были подозрения, что брат примкнул к сопротивлению, а сейчас из его слов следовало, что он решится на смертельно опасный шаг.

Не секрет, что люди озлоблены. Короля и стихийных магов обвиняют в наводнениях, шепчут, что из-за их магии королевство вскоре уйдёт на дно океана. «Закон невест» подливал масла в огонь.

Ходили слухи, что кого-то из девушек получалось отбить по пути в столицу, а спасённых прятали в тайных поселениях в горах, куда не дотягивались королевские маги.

И сейчас из-за меня брат собирается пойти на преступление…

За двое суток пути меня растрясло так, что ничего не соображала. Лошадей гнали. Измождённых и взмыленных коней меняли на свежих у постоялых дворов. От меня не отходили ни на шаг, даже в уборной одна пара воинов стояла у двери, и ещё двое сторожили со стороны окошка на улице.

Останавливались редко, мне давали воду и еду, но я не замечала вкуса, терзаемая мыслями о грядущем испытании и страхом за брата.

Экипаж двигался даже ночью. На третьи сутки начался Змеиный перевал — я узнала его по густому хвойному запаху. Я была так измотана, что с наступлением темноты всё же заснула.

Проснулась от криков боли и шума драки.

Показалось, что донёсся голос брата, зовущий меня по имени…

Обмирая от ужаса я слышала звон мечей, сквозь зарешёченное окно на потолке видела синие и красные вспышки боевых заклинаний.

Те страшные минуты запомнились смутно. Кажется, я дёргала дверцы фургона и пыталась их открыть, изодрав пальцы в кровь. А когда шум затих, и экипаж снова тронулся в путь, я опустилась на сиденье.

Трясясь в летящем пуще прежнего фургоне, я изо всех сил пыталась придумать хоть какой-то выход, пока не забылась тяжёлым сном.

***

— Велия, очнитесь, — голос офицера звучал резко и требовательно.

Прохладная влажная ткань коснулась моего лба, острый ликтовый запах ударил в нос. Я поморщилась, замотала головой и заморгала, осознавая себя.

Съежившись на боку, я лежала на сиденье фургона. Подняла взгляд и уставилась в прищуренные бледно-голубые глаза офицера, который стоял у порога и смотрел на меня.

Меня снова поразил контраст между формой королевской стражи и тем, как он держался, настолько одежда не вязалась с его властным обликом и ореолом могущества. Я вспомнила синие потоки силы вокруг его руки и то, как отпрянула толпа на улице.

Его присутствие было настолько давящим, что я не двигалась, и просто смотрела на него.

Офицер смочил голубую тряпку остро пахнущей жидкостью из пузырька с ликтовой микстурой и аккуратно коснулся тканью моего лба.

Я затаила дыхание, а он тихо спросил:

— Как вы себя чувствуете?

Глубоко вдохнув, я с трудом села. Офицер протянул пузырёк и свёрнутую ткань.

— Вы повредили себе руки, нужно обработать.

Неожиданная забота в исполнении страшного стихийного мага ошеломляла, но почему-то я расслабилась. Я послушно взяла, промакнула изодранные пальцы — боль тут же утихла.

Протёрла лицо, шею, сгибы локтей и запястья. Тяжко вздохнула — моё любимое лазурное платье испачкалось, а подол был порван.

Я глянула на ткань в руке — какой знакомый цвет… Косынка! Поспешно ощупала волосы, тугой пучок не растрепался, но платка на голове не было. С испугом уставилась на офицера.

Тень улыбки коснулась его лица. Мне показалось, он специально старается смягчить свой резкий голос, когда он произнёс:

— Неужели вы думали, что дочь Амелии Меррольди может скрыться от тайной службы? Да ещё с помощью таких детских уловок, как прятки в торговой лавке и платок на голове?

Мои руки бессильно упали на колени, и он тихо добавил:

— О вас знали всегда. Вам позволяли думать, что вы в безопасности. Как и сотням других «невест Истока».

— Почему вы сейчас это мне говорите? — мой голос прозвучал хрипло и еле слышно.

— Чтобы вы осознали, что сопротивление и попытки к бегству бесполезны. Вам придётся пройти испытание.