Невеста ветра

Вспомнился набросок на стене «Водяной лошадки» — да, если этот портрет был самым хорошим из всех, то пират может не опасаться, что его когда-нибудь узнают. К тому же весьма любопытная деталь его внешности в полумраке капитанской каюты осталась незамеченной — у магуса были удивительные разноцветные глаза, зеленый левый и синий правый. Теперь-то Эсме поняла, отчего он усадил ее лицом к иллюминатору: из-за того, что свет падал в глаза, она не разглядела главной особой приметы самого известного пирата. Ни один щупач не смог бы понять, с кем ей пришлось иметь дело. О-о, это был хитроумный план, но все пошло прахом из-за ее упрямства. Вряд ли он сдержит слово, ведь теперь она представляет собой угрозу всему экипажу.

Капитан Крейн смотрел на нее и насмешливо улыбался.

— Вы не должны меня бояться, — сказал он, когда Эсме начало тяготить долгое молчание. — Я все сделаю, как обещал, — вот только выплачу небольшой долг в Тейравене.

— Может, оставите меня там? — неуверенно предложила Эсме и смолкла, когда пират покачал головой.

— Нет. Мы не для этого разыгрывали ваше похищение, да к тому же у нас не будет такой возможности. Все остается в силе, только выберите порт.

— И вы не боитесь? — осмелилась спросить целительница. — Я ведь теперь знаю…

— Ничего такого, что могло бы навредить мне или «Невесте», вы не знаете, — капитан вздохнул. — А сейчас спуститесь в каюту и не выходите до тех пор, пока я не при… не позову. Хорошо? Если вас увидят на палубе, то уже ничто не остановит распространение слухов о том, что вы сотрудничаете с пиратами. Прошу, Эсме…

Целительница со вздохом повиновалась.

Мы там, где неба нет…

В каюте царил полумрак. Фиалковое платье лежало на кровати там же, где она его оставила; Эсме присела рядом и провела ладонью по шелковой ткани — та приятно холодила кожу, словно приглашая: «Надень меня!»

Целительница, грустно улыбаясь, покачала головой — а потом вдруг передумала.

Велин не обижал свою единственную ученицу, но все-таки их скудных заработков едва хватало на еду и снадобья — что тут говорить о новых платьях? Пару лет назад Велин прикупил по случаю дешевого сукна, и Эсме сама сшила себе юбку. С той поры обновок у нее не было…

…ты помнишь мамин сундук из темного дерева, украшенного серебряными завитушками, на тяжелой крышке замок в виде львиной головы.

Сунешь палец — откусит.

Шелковая рубашка цвета чайной розы, волны кружев и алое атласное платье. Гладкая ткань струится под пальцами, обжигает. Из недр сундука пахнет лавандой и еще чем-то сладким, приятным.

Запах прошлого.

Эсме смахнула слезу.

«Что еще уничтожит огонь в моей жизни?»

Опасливо косясь на дверь, она быстро переоделась — фиалковое платье легло точно по фигуре, словно было сшито специально для нее, — и в этот миг чуждость… нет, «Невеста» неожиданно обратила на целительницу внимание, запустила в ее разум щупальце и принялась шарить, словно палкой по дну озера, поднимая тучи ила и спугивая мыслеобразы. На сей раз Эсме удалось сохранить самообладание, но такое бесцеремонное вмешательство было не просто невежливым, оно грозило в лучшем случае сильной головной болью. Она не собиралась терпеть, пока фрегат утолит любопытство.

Уйди прочь!

«Невеста» отпрянула, шумно фыркнув, и… снова попыталась пробраться внутрь — на сей раз осторожно, крадучись. Эсме растерялась: чего хочет фрегат? Сущность «Невесты» напоминала одичавшую собаку, которая вдруг приняла за хозяина случайного прохожего и увязалась следом, настойчиво тыркаясь в колени мокрым носом, будто спрашивая — ты это или не ты?

Неужели… неужели всему причиной платье?

«Она любит фиалки? Она… кто?»

Из настойчивого желания фрегата проникнуть в ее память можно было извлечь пользу. Эсме присела на краешек кровати, закрыла глаза, опустила все внутренние заслоны. Тоненькое щупальце тотчас ринулось вперед, беспорядочно бросаясь из стороны в сторону. Эсме поморщилась, но не стала препятствовать «Невесте». Поиски продлились недолго — и не увенчались успехом. Чуждость ретировалась, не найдя того, что искала; ее разочарование слегка отдавало тухлой рыбой.

Эсме по-прежнему сидела неподвижно.

Торопливо шаря по закоулкам ее памяти, «Невеста» приоткрыла маленькую щель в собственных доспехах — и теперь настал черед Эсме немного похозяйничать в чужом доме. Она с трудом сдерживала ликование, не позволяла себе поддаться радости — как раз наоборот, следовало быть тише воды, ниже травы. Она не сумеет навязать фрегату свою волю, но вот посмотреть и послушать — это можно.

Если, конечно, «Невеста» не выкинет ее раньше времени.