Невеста вождя драконов

— Нет-нет, не стоит спешить. — Шустро встав за спиной, мужчина положил руки на ее плечи, вынуждая сесть обратно. От нежданного прикосновения конечности словно обожгло огнем, к дико колотящемуся сердцу подползла гадливость. — Не уверен, что ты увидишь его в ближайшее время... — Он наклонился к уху и произнес намного тише: — А может, вообще больше никогда с ним не встретишься.

— Что вы делаете? — Мика вновь попыталась встать, но тяжелые руки сильнее вдавили ее в стул.

— Прости, невестка. Я всего лишь выполняю задание. Всего лишь охотник...

За словами дракона последовала острая боль, пронзившая тело от плеч до самых пальчиков ног. Глаза застелила пелена, слабость растеклась холодными нитями по венам, погружая девушку в сон.

Одно мгновение — и тьма поглотила ее целиком.

Глава 32. Уговор

В тяжелом полусне Микаэлла слышала гулкое эхо шагов. В моменты, когда веки слегка приоткрывались, видела серые каменные стены коридора, вдоль которого шагал дракон; видела лицо Лейва, вздувшиеся желваки на его скулах. И все это время чувствовала тепло его груди и сильных рук, на которых он ее нес.

— Зачем вы... — шепнула и сразу же замолкла. Голос был осипшим, все слова и недовольство колючим комом застряли в горле.

Лейв не посмотрел на нее. Мышцы его лица дернулись, и он крепче прижал к себе безвольное женское тело.

— Молчи, — выдохнул едва слышно.

Это слово напомнило Мике о том дне, когда она впервые оказалась в замке вождя. Рейнард просил ее о том же. О молчании.

От мыслей о правителе севера в душе взросла паника, сон смахнуло, как рукой, и Микаэлла осторожно повернула голову. Впереди них вышагивали стражники. Это место было до ужаса знакомым, оттого девичье сердце испуганно затрепетало, тяжело ударяясь о ребра, дыхание перехватило, а голову стянуло кольцом невыносимой боли.

— Просто ничего не говори, — продолжил Лейв шепотом. Мика посмотрела на него со смесью ужаса и злости. — Так будет лучше, поверь. Поверь если не мне, то хотя бы ему...

Он хотел сказать что-то еще, но не успел. Коридор закончился широкими распахнутыми дверями. Дракон шагнул в огромный зал следом за стражниками, прошел до середины и замер между двумя длинными столами.

Теперь здесь было пусто. Ни гостей замка, ни яств на столах, только яркий свет по-прежнему проникал сквозь огромное окно в конце зала, и две медные статуи все так же пугающе возвышались над всем и сверлили друг друга пустыми глазами.

Мика боялась повернуть голову к трону вождя. Она знала наверняка, что он сидит там, более того — чувствовала на себе его жадный взгляд. Из груди вырвался еле слышный всхлип, но, глубоко вздохнув, Мика постаралась унять бешено бьющееся о кости сердце и спрятать страх как можно глубже в темноту. Сжавшись на руках Лейва, она почувствовала, как он слегка вздрогнул, и услышала, как сильно бьется его сердце. В каком-то крайнем волнении.

— Мика!

До жути знакомый голос — звонкий, высокий, как трель соловья, — вынудил ее задрожать пуще прежнего и резко посмотреть в сторону правителя. Мальчишка лет одиннадцати, рыжеволосый и конопатый, смотрел на девушку испуганно, неверящим взглядом больших изумрудных глаз. Руки его были закованы в кандалы, прикрепленные к толстой ножке трона; он сидел на полу, у ног Рагнара, но, узнав в разбойнице сестру, вскочил на ножки и зашагал к ней до тех пор, пока цепи не натянулись, заставив его остановиться.

— Генри, — выдохнула Мика и, несмотря на боль и ломоту во всем теле, зашевелилась. — Отпусти меня, — потребовала она, не глядя на Лейва. — Отпусти сейчас же.

Когда Рагнар дернул цепи и мальчик невольно повалился на спину, девушка почувствовала, что хватка Лейва ослабла, и быстро сползла с его рук. Она поморщилась, стоило ей выпрямиться, но все равно уверенно двинулась к брату, крепко стиснув челюсти и сжав кулаки.

— Не спеши, Микаэлла, — прозвучал твердый и одновременно насмешливый голос вождя, и та замерла, увидев, как он притянул к себе Генри и резким движением приставил к его горлу широкое лезвие кинжала. — Он здесь лишь для того, чтобы ты вела себя более… покладисто. — Его губы растянулись в кривоватой улыбке. Шрам, рассекающий левую часть лица, задергался. — Будешь смиренна, и он останется жив. А может, после всего я его даже возьму к себе на службу… За последние несколько недель я сильно привязался к нему.

Он замолчал, а Мика тихо вздохнула, переводя обеспокоенный взгляд с мальчика, сдерживающего слезы, на довольное лицо вождя. Она забыла о предостережении Лейва, но все же молчала. Молчала из-за понимания, что жизнь брата находится в руках Рагнара и одно действие, одно ее слово может повлиять на его решение. Теперь ему не нужен был Генри, ведь Сокол севера была здесь — стояла перед ним, готовая смириться и подчиниться его воле.

Правитель медлил, а Микаэлла не верила ни единому его слову о том, что он оставит брата в живых после ее смерти. Это была наглая ложь, сказанная лишь по одной причине: чтобы она воспылала надеждой.