Невеста, вроде вас — большая редкость

Лия поведала дочери историю заключения договора о реконструкции зала показа моделей и о том, как навязала Глебу этот костюм.

— Ты знаешь, — воскликнула она, — я, как только его увидала, сразу поняла, что костюм мы создавали только для него. И оказала права! Он, правда, отказывался его даже померить, но тут вмешался строгий взор его шефа, и Глеб сдался. Он надел костюм, и сразил меня наповал. Он в нём так хорош!

Инея в согласии кивнула.

— Правда я ему его слегка подпортила. — Сказала она и засмеялась. — Но, мама, ты бы видела его глаза, когда я ему вернула, после своей работы, пиджак совершенно новый! — Инея запрокинула голову и рассмеялась. — Он был так удивлён, что какая- то замухрышка с куриными мозгами, была способна пришить оторванную пуговицу!!! Ты бы только это видела?!

Вскоре они смеялись вместе, уткнувшись в плечо друг другу.

— Я послала в его фирму приглашения на наш показ в эту субботу. — Сквозь смех и слёзы сказала Лия. — Так что я думаю, что он будет у нас. И будет обязательно, — добавила она, — хотя бы ради тебя.

— Мама, ты ошибаешься. — Разочарованно ответила Инея. — Он может и придёт, по долгу службы, но не ради меня, нет! Он не потратит своё драгоценное время на марсианку, испортившую не только его костюм, но и опустошившую его кошелёк и всю нервную систему.

— Могу поспорить, что ты ошибаешься, или я ничего не понимаю в современных мужчинах.

— Он не современный, — Инея слегка смутилась и поправила свою мысль, — то есть он современный, но его мозг застрял где-то в викторианском веке, в котором женщины обязаны были ходить с опушенными глазами, не иметь собственного мнения, желания и, вообще, лучше бы им не иметь мозги. Одежда у них должна быть от ушей до пола, а под ней — обязательный чугунный пояс верности…

— Он до такой степени консервативен? — Ужаснулась Лия. — Бедная моя девочка! И тебе пришлось не сладко, но ты все, же в него влюбилась?

Инея быстро заморгала и отрицательно закачала головой. Её щёки пылали, а голос выдавал волнение хозяйки. — Мама, что ты?! Это было бы очередной моей глупостью! Я больше их совершать не собираюсь! Хватит, сыта по горло! Дай ему волю, то он одел бы на меня чадру…

Весёлый смех прервал её речь. Лия смеялась, так же как и дочь, запрокинул голову и от всей души.

— Ты натолкнула меня на мысль, еле проговорила она, задыхаясь от смеха. И, если я успею, то внесу её в нашу коллекцию. Только тебе придётся в ней участвовать.

Инея отрицательно закачала головой и замахала руками. — Нет… нет… нет…

Но мать её остановила. — Девочка моя, послушай. Глеб всё равно придёт на наш показ, так тебе лучше проверить себя в своих чувствах. Я же вижу, что ты сияешь, когда говоришь о нём или его имя произношу я. Даже, если ты думаешь, что он очередное твоё испытание в жизни, то встречай его с высоко поднятой головой, по крайней мере, будешь хоть видеть дорогу, по которой следует идти. Но мне кажется, что моя Дульсинея встретила своего рыцаря. И вам осталось только это понять.

Вспоминая разговор с матерью, Инея находилась в смятении. Новые идеи, которые они успели внести в их коллекцию, так её оживили, не смотря на то, что поработать, пришлось даже ночами. Но никто не жаловался. Всех работа увлекла, заинтриговала и заинтересовала.

У Инеи не оставалось времени думать и мечтать, но невидимый образ Глеба преследовал её везде. Она вновь и вновь переживала ощущения от объятий Глеба и его поцелуев, разгоняя полчище мурашек на своём теле. Инея часто и тяжело вздыхала, то краснела, то бледнела, не замечая внимательных улыбчивых взглядов своей матери и сестры.

Сестра Инеи, Аврора, узнав от мамы историю её новых изменений, внесённых в коллекцию, тоже загорелась желанием внести изменения и в свою работу.

И работа шла полным ходом то в веселье и радости, то в тоске и печали.

Глеб, вместе с шефом и с группой своих сослуживцев, вошли в зал показа моделей и огляделись. Зал они видели раньше, когда подписывали договор на его реконструкцию. Но сейчас он был празднично — торжественным и предвещал замечательное зрелище.

Они нашли свои места, указанные в приглашении, но только они опустились в свои кресла, как Сергей пригласил Глеба с собой, пройтись «по бомонду», в целях ознакомления с элитой города. Упустить такую возможность, Глеб не имел права. Он извинился перед шефом, и они вышли с Сергеем в фойе.

Народу было очень много. Цвет общества сиял нарядами и драгоценностями, благоухал духами и восторженными речами. До начала оставалось ещё много времени, и люди свободно общались между собой.