Невеста-заложница

— Знаешь, Джуно, если этот ублюдок Декатур не скажет хотя бы спасибо за то, что я ради него вынесла, я мигом всажу ему нож в глотку, — прошептала Порция, уткнувшись носом в теплую шерсть. Даже такая беседа с бессловесной тварью принесла ей некоторое облегчение.

Девушка впала в какое-то бредовое забытье. То ей казалось, что она снова в своей кровати в замке у Като. То она возвращалась в Эдинбург, в каморку на улице Святого Стефана, где Джек костерил ее напропалую с утра до ночи за то, что не удалось раздобыть достаточно бренди и он не смог упиться до беспамятства. В следующий миг Порция очутилась на цветущем лугу на берегах Луары. Летнее солнце жарко припекало спину, а Джек сидел неподалеку и играл в кости с парой бродячих торговцев. Эти ребята собрались было обжулить незнакомца, казавшегося им легкой добычей, и далеко не сразу сообразили, что Джек сейчас обдерет как липку их обоих и пустит по миру без штанов.

Порция провела рукой по щеке: какая-то муха щекотала ее и не давала выспаться как следует под чудесным летним солнцем. Но настырное насекомое не улетало. Порция попыталась прихлопнуть муху, но что-то больно укололо ее в палец, так что девушка очнулась.

И увидела Джуно, которая не спускала с Порции живых карих глаз. Оказывается, щенок настойчиво лизал ей щеку, инстинктивно понимая, что спасительница вот-вот уйдет куда-то в иные страны, из которых нет возврата.

Поняв, что может замерзнуть насмерть, Порция вскочила на ноги, поплотнее закуталась в тряпки и принялась шагать по церкви, пока не согрелась.

Она выглянула наружу. Небо было мрачным, закрытым тучами.

— Пожалуй, Джуно, нам следует поторопиться. Лучше уж столкнуться нос к носу с бандой грабителей, чем околеть здесь от холода.

Порция положила на место алтарный покров и сутану, проглотила последние крошки хлеба, отдала Джуно сыр и пошла по дороге, прямо навстречу ветру, прижимая щенка к груди^

С рассветом начался снегопад, а Порция все так же упрямо брела по склонам Шевиотских гор, и единственными свидетелями этого марша были тощие овцы, испуганно жавшиеся в кучу под ненадежным прикрытием голых обледенелых кустов. Чтобы напиться, Порции пришлось пробить корку льда, сковавшего небольшой ручей. Джуно лакала с удовольствием, но вода оказалась такой холодной, что у Порции заломило челюсти. Из глаз неудержимо хлынули слезы боли и отчаяния, которые тут же застывали на щеках. Она дрожала так, что не спасала никакая одежда — казалось, ее голой выставили на мороз. Только маленькое теплое тельце, прижимавшееся к ее груди, помогало собраться с силами и продолжать шагать и шагать вперед.

Снег повалил так густо, что нельзя было ничего разглядеть. Порция окончательно потеряла направление и уже не знала, идет ли она прямо или кружит на одном месте. Ей было наплевать на все, кроме необходимости раз за разом переставлять окоченевшие ноги, увязавшие в глубоком рыхлом снегу.

Когда сквозь белесую пелену впервые промелькнул отблеск пламени, Порция почти не придала этому значения. Она уже позабыла, куда идет и что так старательно ищет в этой пурге… На то, чтобы передвигать ноги, уходил весь запас сил.

Однако тело само выбрало нужное направление к огню, не нуждаясь в приказах рассудка. Внезапно ее нога угодила в кроличью нору, подвернулась, и Порция тяжело рухнула в снег. Так она и осталась лежать, рыдая от боли, холода и страха, потому что поняла: здесь, в этом сугробе, ее поджидает смерть.

Глава 15

Сквозь белую пелену прорвалось яркое пламя факелов. Где-то над головой зазвучали голоса. Сильные руки подняли ее из сугроба.

Кто-то раздвигал ей губы, заставляя пить. Порция поперхнулась и закашлялась: огненная жидкость обожгла горло. Она вздрогнула и широко распахнула глаза.

— Провалиться мне на месте! Это же девчонка из замка Грэнвилл! — удивленно воскликнул Джордж. Он снова поднес к ее губам горлышко фляжки: — Выпей, малышка. Ты едва не окочурилась! — И пока Порция пыталась проглотить хоть каплю бренди, добрый малый заботливо подсунул ей под нос склянку с нашатырем. Порция моментально закашлялась, и брызги дешевого бренди полетели во все стороны.

Тесная будка, устроенная для часового, обогревалась с помощью жаровни. Здесь было тепло, и дым от углей смешивался с запахами человеческого пота, жареного лука и эля. Джуно завозилась у Порции под плащом, выскочила на пол и ринулась к каровне, где и устроилась, свернувшись клубком, все еще трясясь от холода.

— Лопни мои глаза! А это что за чертовщина?! — рявкнул Джордж.

Порция не в силах была промолвить ни слова. Она беспомощно посмотрела на Джорджа и его молодого подручного, которые глазели на девушку так, будто она вернулась с того света.

— Джейми, — приказал Джордж, почесав в затылке, — спускайся в деревню да приведи хозяина. Скажи, что здесь девчонка Грэнвилл… дескать, вернулась за каким-то дьяволом.

Джейми застегнул плащ, снял со стены факел и побежал по крутой тропинке вниз от сторожевого поста. Юноша единым духом пронесся по деревне и остановился, тяжело дыша, только у дома Руфуса. Он громко забарабанил в дверь и закричал: