Невеста-заложница

С тех пор как они расстались, эти зеленые кошачьи глаза не давали Руфусу покоя по ночам. Этот прямой нос. Скуластые щеки. Невероятно нежная кожа, которую так приятно ласкать. Он боролся с наваждением, гнал его прочь. Твердил себе, что, доведись их отношениям оборваться более естественно, он не стал бы мучиться от непонятной тоски, ощущения какой-то незавершенности. Но теперь, глядя на Порцию Уорт, Руфус вынужден был признаться, что ни к одной женщине не испытывал ничего подобного. Пожалуй, теперь он мог более точно назвать это чувство. И оно подразумевало нечто несравнимо более глубокое, чем краткая физическая близость, в которую оба вступили по взаимному соглашению на одну ночь.

Собака снова царапнула его сапог. Он впервые посмотрел повнимательнее на это несчастное создание и громко расхохотался. Порция недоуменно уставилась на Руфуса, так, словно он лишился рассудка, — уж слишком неожиданной была смена настроений. Однако ей тут же припомнилось, что такие вот резкие повороты как раз характерны для Руфуса, от которого снова исходили привычные волны душевного тепла и силы. Порция с несмелой улыбкой откинула волосы с глаз.

— Ты рад, что снова меня увидел?

— Да, черт побери! — со странной горячностью воскликнул он. — И не спрашивай меня почему. Ты заблудилась в пурге, чуть не замерзла в снегу и перепугала меня до печенок… — Тут ему на глаза снова попалась Джуно, и он опять захохотал. — Нет, вы только полюбуйтесь на эту парочку! Надо же было выбрать себе в спутники такую несчастную тварь! — Он поднял Джуно за шкирку и принялся разглядывать. — Наверняка она еще вчера сосала молоко! И где ты ее раскопала?

Порция кратко описала ему поле боя, и Руфусу стало не до смеха.

— Ублюдки, — проворчал он. — Последние недели постоянно ходят слухи о случаях такого вот варварства, однако я впервые слышу свидетельства очевидца.

— Может, это просто работа какой-то одичавшей банды мародеров?

— Нет, — возразил Руфус. — Хотя я от всей души желал бы, чтобы ты была права. Но в этой войне ни одна сторона не может похвастаться великодушием, солдаты с каждым днем все больше ожесточаются и вытворяют совершенно жуткие вещи. — Беседуя с Порцией, он налил в миску молока и поставил ее на пол. Джуно тут же принялась громко и жадно лакать.

Декатур налил виски в два стакана, один подал Порции, посоветовав пить медленно, а сам уселся в угол и спросил, не спуская с нее пронзительного взгляда:

— Итак, что это за обещания повесить меня на башне замка Грэнвилл?

— Я пришла предупредить, что Като готовит тебе ловушку. Передать предупреждение через твоих людей не могла, поскольку ни с кем не знакома. Ты ведь считаешь меня, своим кровным врагом, и твое недоверие вряд ли меня удивит. — Порция, к собственному изумлению, обнаружила, что еще способна на такую дерзость.

— Ты пробыла со мной слишком недолго, чтобы успеть заслужить доверие, — ответил Руфус.

— Хороша бы я была, если бы осталась после всего, что ты наговорил. И я по-прежнему считаю, что ты не прав, посвятив свою жизнь кровной мести. Но я не желаю становиться ее соучастницей, Руфус. — В запальчивости Порция чуть не вскочила на ноги, но вовремя вспомнила про вывих. Зеленые глаза смотрели на Декатура с тревожным вопросом.

Руфус, задумчиво щурясь и теребя бороду, глядел на огонь. Наконец он поднял глаза на бледное взволнованное лицо Порции.

— Но послушай, если я, по-твоему, не прав, то как же ты решилась рисковать жизнью и бросить свое единственное пристанище только ради того, чтобы мне помочь? Ведь для тебя логичнее было бы сидеть да радоваться, любуясь на то, как Грэнвилл станет вешать меня на башне.

— Многие подумали бы точно так же, — живо отвечала Порция. — И ты можешь поверить, что я пыталась подавить в себе этот дурацкий порыв. Но по какой-то необъяснимой причине у меня ничего не вышло.

Руфус не смог удержать улыбку. Сердце пело у него в груди. Пело от восторга и облегчения, что с Порцией все будет в порядке.

— Ах ты мой гадкий утенок! Ничто на свете не заставит тебя держать за зубами свой острый язычок! Ну а теперь расскажи про ловушку.

— Я подслушала разговор Като с его правой рукой, сержантом Гилом Кромптоном. У меня вошло в привычку бродить по замку по ночам. — Вместо объяснения Порция неопределенно повела плечом. Вовсе ни к чему было выдавать подробные описания тайных подземных переходов. Пока она пересказывала содержание подслушанного разговора, Руфус не проронил ни слова, медленно потягивая виски с непроницаемым лицом.

— Я знал о том, что Като со своими прихвостнями обобрал потихоньку всю округу, — заметил Декатур, когда Порция умолкла. — И наверняка ему удалось накопить изрядную казну. — Его губы скривились в жестокой улыбке. — Королю она придется весьма кстати.

Но тут же его настроение переменилось. Он встал и подошел к Порции. Приподнял за подбородок ее лицо и серьезно, чуть ли не торжественно произнес: