Невесты дракона-императора

— Слово невозможно означает, что задача, кажется на первый взгляд непростой, — мягко проговорил Фрол Зерион, выходя из-за синих занавесей. — Ваше величество, мы могли бы созвать для вас бал хоть сегодня, но гости и невесты будут уставшими, не успеют нарядиться и подготовиться, музыканты не отрепетируют песни, а шуты и акробаты представления, и бал выйдет скучным и унылым. Если же у нас будет хотя бы два дня на подготовку, то мы созовем для вас такой бал, что Капуцеры поднимутся из гробниц, чтобы вам позавидовать.

Коготь соскользнул с его шеи. Шелестя одеждами, дракон-император прошагал вперед. По пути наступив на тряпичного генерала, он сел на постель, подперев подбородок рукой.

— На все-то у тебя есть ответ, Фрол. Учись, Кир, пока есть у кого, — сказал он. — Так уж и быть дадим вам дня, но не старайтесь слишком сильно. Если Капуцеры выползут из гробниц, будет утомительно заталкивать их обратно.

Глава 2

Кошмары и приготовления

Агату разбудил далекий звон колокольчика. Она потянулась в постели, не спеша вставать.

В последние дни ничего важного не происходило. Чтобы развлечь невест, отдыхающих перед следующим испытанием, служители водили их на прогулки по дворцу, показывали сохранившиеся на стенах фрески, работ лучших мастеров, прекрасные витражи и мозаики. В императорской оранжереи они вдыхали аромат цветов, привезенных со всех сторон света, а в зверинце любовались животными, собранными со всех континентов и островов. Из Императорской библиотеки им приносили книги, а кукольных дел мастера учили их изготавливать кукол.

Несмотря на насыщенные дни, ночью Агате не спалось, ее мучили кошмары. Она часто просыпалась и долго лежала в темноте, страшась сомкнуть глаза. Утром у нее не было сил, и она лежала в постели, чувствуя, как ее вновь затягивает в сон.

Когда топот шагов, крики и хлопанье дверей стихли, она все же, усилием воли заставила себя подняться и накинув на плечи одеяло, выйти в коридор.

Дойдя до окруженного колоннадой внутреннего двора, она увидела, что девушки уже сидят на скамьях, слушая, вещавшую о чем-то, графиню Дэву. Найдя взглядом подруг, Агата прокралась к скамье, которую они занимали, и села рядом.

— Агата, ты где была? — прошептала ей Магда. — Чуть не пропустила все!

— Тише! — шикнула на них Лили. — Слушайте, что ее светлость говорит.

Графиня Дэву была одета в роскошное платье цвета молодой листвы, ее высокую прическу украшали живые цветы, и мертвые, надетые на булавку бабочки.

Похоже было, что она только что закончила справляться о том, как спалось девушкам, и в каком они пребывают настроении, и теперь с воодушевлением рассказывала о том, какой чудесный и удивительный подарок подготовил для них дракон-император.

Еще несколько дней назад Агата сгорела бы от восторга, но теперь слова графини лишь заставили ее зябко поежиться, хотя в согретом утреннем свете дворе не было холодно.

— Итак, мои дорогие! — протянула графиня Дэву, наслаждаясь нетерпением девушек, когда один из служителей, подошел ближе, направив, исходившее от вещательного кристалла, розовое сияние на ее лицо. — Итак, его величество приказал устроить бал!

От поднявшегося визга у Агаты заложило уши. Сидевшая возле нее Магда вцепилась рукой в ее бедро, так, что Агата ойкнула и с трудом разжала ее пальцы.

— Магда, ты чего?

— Бал… Ты слышала? Бал. Я ни разу не бывала на балах, и думала, что и не побываю никогда. Такое только в сказках бывает. А теперь, теперь и я словно в сказке.

— Лишь бы нас снова не заставили самим шить себе платья, — прошептала Исора.

— Тише вы! — снова приструнила их Лили.

Лидия сидела молча, осоловело хлопая глазами, а Пинны с ними не было.

Судьи сняли с Пинны все обвинения в порезанных платьях и подкинутых в туфли осколках фарфора, объявив о том, что все это совершила Мира, но никто не верил тому, что она, действительно, была невиновна. С чьей-то подачи все думали, что судьи решили отбелить репутацию любимицы дракона-императора, очернив имя другой девушки, покинувшей отбор.

Пинна снова, как и в самом начале, сидела одна за трапезой и в одиночестве гуляла по саду. Никто не хотел ни заговаривать с ней, ни даже сидеть рядом.

Агате было даже жаль Пинну. Она всегда казалась ей добросердечной и чистой юной госпожой, и, все же, порой самые невинные создания прячут за маской благочестия самые острые зубы.

Агата прекрасно видела это на примере Вероники. Сводная сестра всем казалась нежным цветком, и очаровывала людей одним только сияющим взглядом, что не мешало ей тайком щипать Агату, пока никто не видит, и портить ее игрушки. Закончилось все тем, что она увела у Агаты жениха.

Сразу две девушки — Петра и Лидия, указали на Пинну, обвинив в порче платьев и подброшенных в туфли Исоры осколках фарфора. Если Петру еще можно было бы заподозрить во лжи, то Лидия была слишком недалека, чтобы такое выдумать, да и какой ей был в том смысл?