Невесты Шерраби

— Нет, ты не… — Эмма остановилась, потому что Саймон уже шагал к дому. Она тревожно посмотрела ему вслед. — Оливия, он не… Как ты думаешь, он ничего не скажет Заку? Он такой… странный.

— Не знаю, — честно призналась Оливия. — Ты знакома с ним лучше, чем я. Знаешь, он очень любит тебя и ни за что не даст в обиду. — Она увидела смятение Эммы и мягко спросила: — А что случится, если Саймон поговорит с Заком?

— Будет плохо, — пролепетала Эмма. — Зак такой скрытный. Если он узнает, что Саймону известно, что мы… что мы…

— Понимаю, — сказала Оливия. — Можешь не рассказывать.

— Нет, я хочу рассказать. Мы… занимались любовью. И это было чудесно. А потом Зак сказал, что все кончено. Но мы еще раз занялись любовью, и я подумала… А потом позвонил Саймон, и Зак снова взялся за свое: что не о чем тут больше говорить и что в один прекрасный день я сама скажу ему спасибо.

— Угу… — сочувственно кивнула Оливия. — Мужчины всегда говорят так, когда не хотят делать то, чего хотим мы.

— О боже! А после этого он ни разу не подошел ко мне. Иногда мне кажется, что я ненавижу его, Оливия. И я бы непременно его возненавидела, если бы так сильно не любила.

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

— Знаешь? Да, конечно… — Эмма вынула из сумки платочек и высморкалась. — Извини, я не хотела портить тебе свадьбу…

Видя, что ее подружка готова пасть духом, Оливия обняла девушку за плечи и решительно сказала:

— Ничего ты не испортила. И я уверена, что Саймон ничего ему не скажет. А теперь пойдем выпьем шампанского, пока мой сын не напоил им Риппера.

— А он может? — оживилась Эмма.

— Джейми? Непременно, если сумеет удрать от Энни. Вот только будет ли Риппер пить?

— Может быть. Если что-нибудь останется после Джералда.

Они засмеялись и вернулись под тент, где Джералд и в самом деле прилагал гигантские усилия, чтобы шампанское можно было вычеркнуть из меню.

Джейми сидел под столом и помогал Рипперу искать объедки.

Как и следовало ожидать, Саймон нашел Зака в комнате, которую по традиции называли библиотекой, хотя в ней оставался всего один застекленный книжный шкаф. Теперь здесь смотрели телевизор. На смену любимым нашими предками кожаным стульям и настольным лампам давно пришли удобные кресла с изголовьями и диваны, однако в теплые дни здесь еще витал запах старых книг и жидкости для полировки мебели.

Когда Заку требовалось хорошенько подумать, он всегда предпочитал это небольшое помещение пышной гостиной. Саймон догадывался, что подсознательное воспоминание о нищем детстве заставляет друга чувствовать себя неуютно в просторных и почти не используемых комнатах. Все знали, что Зак — человек сложный.

Кент с закрытыми глазами без пиджака лежал на коричневом твидовом диване.

— Это что за фокусы? — спросил Саймон, плотно прикрывая за собой дверь. — Свадьба в самом разгаре. Моя свадьба, между прочим.

Зак открыл глаза.

— Я знаю.

Себастьян опустился в ближайшее кресло.

— Эмма? — вполголоса спросил он. На самом деле это был вовсе не вопрос, поэтому Зак не стал затруднять себя ответом. — Ты собираешься жениться на ней? — От Саймона было не так легко избавиться.

— Нет.

— А я думаю, ты должен.

Зак открыл другой глаз.

— Почему? У тебя в голосе звонят свадебные колокола? Говорят, несчастье любит компанию.

Саймон подавил желание схватить друга за глотку.

— Что случилось в Нью-Йорке? — тихо спросил он.

— Не твое дело.

— Нет, мое, раз это касается Эммы. Вспомни, именно я устроил, чтобы ты мог остановиться в доме ее родителей.

— А заодно устроил, чтобы там оказалась она? Эмма взрослая, Сай. Достаточно взрослая, чтобы решать самой.

Саймон помнил, что говорил себе то же самое. Он помолчал, а потом сказал:

— Нет. Я этого не устраивал. Но и не стал отговаривать ее от поездки. И хоть она взрослая, я все равно не хочу, чтобы ее обижали.

— Знаешь, как ни странно, я тоже. Именно поэтому я и не собираюсь жениться на ней.

Саймон нахмурился.

— Тогда ты не имел права…

Зак порывисто сел и спустил ноги на пол.

— А ты не имеешь права говорить мне, на что я имею право, а на что нет! Именно этого я и боялся.

— Чего именно? — Усмешка Саймона была далеко не дружелюбной. — Я и не знал, что ты можешь чего-то бояться. Особенно какой-то худышки.

— Эмма не худышка, она… — Зак осекся. — Неважно. Я хочу сказать вот что: никакие… сложности с твоей кузиной не должны мешать нашим с тобой партнерским отношениям. Черт побери, ты всегда опекал ее, Сай, даже тогда, когда ничего не мог для нее сделать…

— Ты сказал "сложности"? — спросил Саймон, пропуская мимо ушей все остальное.

Зак пожал плечами.

— Перестань разыгрывать из себя строгого отца. Она не твоя дочь.

— Слава богу, нет. Потому что, если бы она была моей дочерью, я бы тебя четвертовал.

— Хотелось бы видеть, как тебе это удастся.

— А мне бы не хотелось. — Саймон встал и посмотрел на друга сверху вниз. — Ей больно, Зак. Ты сам знаешь, какая она. Будет ломаться, хихикать, злиться… а потом сорвется и сотворит очередную глупость. Вроде Ари Андракиса. Или этого банкира, за которого она снова взялась вчера вечером.

— А чем плох этот банкир?