Невезение

Девица уставилась на Сэла, из глаз ее текли слезы. Если Уокер не услышал его слов, она ему перескажет. И конечно, напомнит про три миллиона. Можно не сомневаться.

Сэл отвернулся и сделал глубокий вдох. Он чувствовал себя превосходно. Приятное тепло разливалось внутри. Теперь все сработает. Непременно сработает.

– Пошли, – сказал он брату. – Нам пора.

Глава 11

Гиббонс ничего не мог с собой поделать. Он снова уставился на жирного коротышку в черном дождевике, стоящего перед скелетом огромного динозавра. Три последних дня Гиббонс не спускал с него глаз, заходил вместе с ним в кафе, магазинчики, музеи, Центральный парк, но так и не мог привыкнуть к его виду. И дело было не в его физиономии с перекошенным ртом, а в том, как он ходил, глядя в спину людям, как поправлял узел галстука, воротник, манжеты, как доставал носовой платок и прочищал нос со звуком, подобным реву носорога. Сабатини Мистретта как две капли воды походил на покойного директора ФБР Эдгара Гувера.

Гиббонс сдвинул шляпу на затылок и поглядел на часы. Было почти три. Если Мистретта и сегодня не изменит своему обычному распорядку, он вскоре отправится в кафе, чтобы заказать чашку кофе и кусок пирога. Вчера это был персиковый пирог, а позавчера с кокосовым кремом. Гиббонс не переставал думать о кокосовом креме. Лоррейн заявила, что ему не следует больше есть подобные вещи. У него в крови высокий процент холестерина. Врач сделал тест на содержание холестерина, когда они с Лоррейн ходили сдавать анализ крови. Сказал, что больше двадцати двух, а хорошо это или плохо? Лоррейн пообещала, что будет покупать для него пироги с белковым кремом, что и сделала тем же вечером. Но это совсем не то, что кокосовый крем. О священные узы брака, черт бы их побрал.

Гиббонс прошелся по залу и остановился возле информационной таблички, краем глаза глядя на Мистретту. В прежние времена они с Лоррейн заходили сюда, по крайней мере, раз в год. Музей естествознания и Метрополитен были их любимыми. Лоррейн очень нравился рыцарский зал в Метрополитен. Она специализировалась не на этом периоде, но все эти мечи и доспехи неизменно приводили ее в восторг. Рыцарские доспехи появились во времена раннего Ренессанса, а вовсе не в средние века, объяснила она, когда они впервые были здесь вместе. В средние века были кольчуги. Он любил поддразнивать ее, говоря, что во времена цезарей римские легионы без труда разбили бы любую средневековую армию, будь то христиане или варвары. В качестве примера он показывал витрину с короткими римскими мечами. Легкое и компактное оружие. Все равно что сравнивать современное огнестрельное с тяжелыми палашами средневековых англичан и французов. И вообще, битвы более позднего времени – это просто кровавая мясорубка. Биться следует только один на один, лицом к лицу, как это делали римляне.

Гиббонс тяжело вздохнул. Они с Лоррейн больше не вели подобных бесед. Теперь они ходили по магазинам и выбирали занавески. Он поглядел на Мистретту и подумал, заставляет ли его жена выбирать занавески. Нет, Мистретте наверняка глубоко плевать на занавески. Скорее всего он полагал, что смена занавесок, которые просто нуждаются в стирке, – пустая трата денег. Судя по всему, Мистретта не из тех, кто швыряет деньги на ветер.

Гиббонс подошел к скелету огромного динозавра с другой стороны от Мистретты и поглядел на него через ребра грудной клетки животного. Казалось, будто мафиози вновь очутился за решеткой. Впрочем, туда ему и дорога.

Мистретта отвел взгляд от таблички и посмотрел Гиббонсу прямо в глаза. Тот отвернулся. Мистретта, вероятно, догадывался, что за ним следят. Охранники не выпускали его из виду с того момента, как он оказался в Центре социальной реабилитации. Вот почему он проводил целые дни в прогулках по городу, старательно избегая встреч с членами своего семейства.

По словам главного охранника Сэперстейна, Мистретта не общался ни с кем, кроме монашки, сестры Сэла Иммордино. Они виделись в пятницу, за два дня до того обеда в доме Иммордино. Судя по тому, что им с Догерти удалось подслушать, Мистретта дал свое согласие на какое-то новое дело, затеянное Сэлом и связанное с Лас-Вегасом, неким Золотым Мальчиком и мистером Бешеным. Вообще-то это не соответствовало привычкам Мистретты. Он предпочитал всем руководить самолично, и, пока он отбывал срок в тюрьме, его семейство вело себя поразительно тихо. Почему он позволил начать новое дело всего за несколько дней до окончательного освобождения? Если на протяжении четырех лет он не разрешал Сэлу ничего, кроме ведения рутинных дел, что заставило его вдруг всецело довериться Иммордино? Что-то тут не так.