Невезучая

С первых минут разговора, отец начал кричать, чтобы я сказала, где нахожусь. Я повергла его в шок, заявив, что не собираюсь раскрывать свое местонахождение.

– Ты не удержишься, чтобы не сказать об этом Олегу, – пояснила я, с радостью заметив, что произнесла его имя твердо.

– Олег находится в ужасном состоянии от твоего поступка.

– Не переживай, ему не такое приходилось испытывать из-за бизнеса, а я так себе незначительный момент в его жизни, – иронично проговорила я, – переживет.

– Ты стала жестокой, Ольга, – укорил меня отец.

– А ты не слышал всего того, что он мне наговорил, – раздраженно выпалила я. Моя хваленая выдержка все же дала сбой, и на меня напало волнение.

– Анастасия и Петр места не находят, переживая за тебя. Олег беспокоится. Он высказался, что черт с ней с этой работой, и мы, наконец, поняли, из-за чего у вас произошла ссора.

– Даже! – насмешливо протянула я. Надо же ссора! Не слишком ли поздно он подумал об этом? – Ты, что хочешь сказать, что я еще успею на свою свадьбу? – язвительно спросила я

– Да, Олег не отменял ничего, – не замечая моего тона, ответил отец. – Осталось три дня, – напомнил он мне то, о чем я и так никогда не забывала.

Тут мое сердце стало сбиваться с ритма. Что это? Попытка заманить меня и еще раз поиздеваться надо мной или он настолько любит меня? Я вспомнила, как впервые он сказал мне эти слова. Как же романтично это было.

– Где ты? – мягко задал вопрос отец.

И я, расчувствовавшись небезразличным отношением ко мне, проговорила:

– На вилле, – произнеся эту фразу, я очнулась и замолчала.

– На какой вилле? Алло, Ольга? С тобой все в порядке? Тебя не удерживают без твоего желания?

Я горько рассмеялась.

– Нет, папа. Я здесь по собственной воле. Со мной все нормально. Я нашла хорошую работу с приличной зарплатой.

– Я догадался, – вскричал отец, – ты в Италии. Ты соображаешь, что сделала? Ты понимаешь, что после этого тебе не дождаться прощения от Олега? Нет, уехать к этому чертовому итальяшке, чтобы скомпрометировать себя, надо же додуматься до этого, – сокрушался на Урале мой отец.

– Что ты говоришь, папа? Это он должен просить прощения у меня. Это он сказал, что я не доросла до того, чтобы стать его женой и матерью его детей. Он может больше не волноваться за меня, он сам меня благословил на этот путь. Все, я люблю тебя папа, до свидания, – попрощалась я, не имея больше сил вести спокойно разговор.

Бросив трубку на телефонный аппарат, я почувствовала, как по моим щекам бегут слезы. Раньше я не замечала за собой такого обильного слезоотделения. Вот до чего довел меня Шубин, сделал из меня чувствительную слабую натуру. Раньше, в какую бы я неприятную ситуацию не попадала, я не имела привычки пускать слезу. Если вспомнить, сколько пунктов в моей черной книге неудач, и я бы по каждому поводу лила слезы, мое место уже давно было бы в психушке среди душевнобольных.

В Питер мы с Фабио и с его помощником Роберто Чезани, мужчиной лет сорока пяти высокого роста и плотного телосложения, мне кажется, он по совместительству был и охранником Фабио, добирались через Москву. Все время, что я находилась в столице, пока не села в «Сапсан", поезд до Питера, мне мерещилось, что где-то рядом ходит Олег. Кроме этого, меня снова стали одолевать воспоминания о нашей недолгой совместной жизни, из-за того, что сегодня мы должны были пожениться. Фабио заметив мою подавленность, видимо, понял, в чем причина моего расстройства.

– Не хочешь вернуть? – задал он короткий вопрос, когда мы уже сидели в купе вагона «СВ» за столиком напротив друг друга.

Без наводящих вопросов было понятно, что и кого. Я молча отрицательно кивнула головой, глядя на мелькающие за окном поезда поля, присыпанные снегом, и добавила с горькой усмешкой:

– Поезд уже ушел.

Фабио хмыкнул.

– Тонко подмечено. В прямом и переносном смысле. У Вас сегодня в двенадцать была намечена регистрация?

– Да, – взглядом побитого щенка я посмотрела на него.

– Я не говорил тебе, чтобы не расстраивать. Два дня назад мне звонил Олег, чтобы сказать, что свадьбы не будет. Я не знал, как с ним разговаривать. Он что, не знает, что ты уехала в Италию?

Я изумленно взглянула на него и оживилась.

– Неужели папа, ничего не сказал ему? – выразила вслух я свою мысль по-русски.

– Папа? – недоуменно посмотрел на меня Фабио.

– Да, папа. Я звонила ему, сказать, чтобы он не беспокоился за меня. И он догадался, что я все же уехала в Италию, как и намечала раньше, до решения выйти замуж за Олега. Но почему он не сказал ему, ведь он говорил, что Олег переживает за меня от неизвестности, где я теперь, – задумалась я над поступком отца. И меня осенило. – Я поняла почему. Он боялся, что я в глазах Олега буду выглядеть неприглядно, уехав по приглашению мужчины. Бог, ты мой и что в моем поступке ужасного? Я ведь работать поехала, – жалобно произнесла я по-русски, и на мои глаза набежали слезы обиды. – Я ведь только работать поехала, – повторила я по-итальянски, ища поддержки у Фабио, глядевшего на меня во все глаза, и выражавшего полное непонимание от моей речи.