Невезучая

Фабио улыбнулся уголком рта, глядя на дорогу.

– Слышал такое изречение, но голодная смерть вам рядом со мной не грозит. Да, и судя по Вашему весу, вы едите не больше птички, так что, думаю и я не разорюсь, если Вы окажете мне честь погостить некоторое время у меня.

– Спасибо, – коротко поблагодарила я его.

Мне хотелось добавить, что просто я не хочу быть ему обязанной, но мы ехали по широкой автостраде и, как я поняла, взглянув на спидометр, на приличной скорости, поэтому, не желая его вовлекать в дискуссию и отвлекать от вождения автомобилем, я закрыла глаза. Усталость снова одолела меня, и я незаметно уснула под монотонное урчание двигателя, и мягкое покачивание автомобиля. Проснулась я оттого, что мы стояли. Взглянув в окно, я увидела придорожное кафе. Время приближалось к девяти часам утра, и Фабио, тоже видимо, проведший ночь на ногах в ожидании меня, решил взбодриться.

Я вышла из машины, размять немного ноги и в это время в дверях кафе появился Фабио с двумя стаканчиками в руках и бумажным кульком.

– Проснулись? – протягивая один из стаканчиков, спросил он, – только осторожнее, он горячий.

Мы сели в машину. Фабио раскрыл кулек, там лежали пончики, посыпанные сверху сахарной пудрой.

– Ну, что за Ваш приезд, Ольга, – улыбнулся он, приподнимая стаканчик.

– За приезд, – поддержала его тост я, и с аппетитом надкусила пончик.

С этого дня моя жизнь сделала новый виток. Мне только оставалось сильно не выражать свое удивление и изумление от такого поворота.

Вилла Фабио поразила меня с первого взгляда. Я думала, что это будет, что-то наподобие двухэтажного загородного дома, а это был настоящий замок в четыре этажа, выстроенный в виде буквы «П», вход в который преграждали колонны. Как только «Ламборджини» затормозил возле него, тут же откуда не возьмись, появился человек в униформе и, открыв багажник, подхватил мой чемодан. Когда же мы вошли в холл особняка нас встретили два человека, пожилой мужчина в представительном костюме и почти такого же возраста итальянка. Мужчина, как я поняла, был дворецким, а женщину, Фабио представил, поцеловав в щеку, моя самая дорогая экономка Луиза. Она доброжелательно улыбнулась мне, когда узнала, что я из России и буду работать у Фабио переводчицей.

– Прекрасно, – проговорила она, – если хоть один русский будет под рукой Фабио.

Потом, когда мы шли по коридору второго этажа, она высказалась почему.

– Ваш образ жизни иногда ему бывает не очень понятен, – сказала она, и остановилась перед одной из многочисленных дверей в особняке. – Вот здесь будет ваша комната.

Но меня больше интересовало, что же так непонятно Фабио в русских.

– Фабио, мой племянник, частенько жалуется, что логика и мышление русских, иногда его заводит в такой тупик, что хоть плачь. Правда, я никогда его не видела рыдающим после сделок с русскими, – засмеялась она, открывая настежь дверь, – и не дай Бог.

Комната была очень красиво обставлена, что я тут же не преминула высказать.

– Я рада, что она вам понравилась, – ответила Луиза. – Располагайтесь, через часа полтора будет обед, я пошлю за вами кого-нибудь из прислуги. – И она оглядела меня каким-то странным взглядом, и, смеясь, объяснилась, – может, пока будете здесь, я откормлю Вас немного. Больно Вы уж худы по сравнению с нашими девушками.

Когда закрылась за ней дверь, я с улыбкой села на кровать. От теплого приема, высказанного не только мужчиной, но и женщиной на чужой земле, было ощущение, что я нахожусь дома.

Я подошла к окну и увидела предгорье. Альпы. Это было настолько захватывающе, что я от восхищения раскрыла рот, вспомнив, что такая же картина есть и в России на Урале. У меня защипало глаза от ностальгии, где я пусть и год, но прожила его с отцом, с самым родным и единственным мне близким человеком. «Был бы еще один», – невольно печальные мысли овладели мной, и я от жалости к себе наверно и разревелась бы, но стук в дверь заставил меня быстро вытереть глаза и откликнуться. Дверь открылась, и порог переступил Фабио.

– Как Вы, устроились? Нравится комната?

– Да, все хорошо, Фабио, спасибо. Я Вам очень благодарна, – проговорила я, пряча глаза.

– А что это у нас? – спросил он, подходя ко мне ближе, и пальцем прикоснулся к краю глаза, – слеза? Ольга, – посмотрел он на меня.

И у меня не хватило силы воли, чтобы удержаться от плача. Губы мои скривились и задрожали, несколько минут я боролась с подступающими рыданиями, и, не сдержав их, бурно залилась слезами.

– Девочка моя, – привлек к своей груди Фабио. – Что же Вы там с Олегом натворили?

– Он, он, – начала я говорить и снова зашлась в рыдании, но раз нашлась жилетка, хотелось поделиться со своим горем, и поэтому я сделала новый заход для рассказа о моем неудачном замужестве. – Он хотел, чтобы я не работала.

– Всего лишь? – удивленно протянул Фабио.

– Нет, еще обвинил в том, что я у него под носом закрутила роман с его подчиненным.

– Это все?

– Нет, он сказал, чтобы я выбирала, или он, или работа, – утихавший мой плач на этой фразе снова набрал большие обороты.

– И Вы, конечно, сказали работа, – укоризненно сказал Фабио.