Невезучая Стеша или Новогодний (не) подарок (СИ)

— На фото он выглядел лучше. Да и общались мы до этого в сети хорошо, — вздохнула я. — Ну, а ты чего сбежал? Девушку тебе симпатичную подогнали. Или надо, чтобы прям фотомодель: рост от метра восьмидесяти, талия шестьдесят, но грудь не меньше троечки?

Вова засмеялся. И от этого бархатистого смеха, широкой улыбки, искорок в глазах такая буря эмоций внутри поднималась, низ живота теплом наливался. И кажется, ноги меня держать отказывались — я опять поскользнулась, а Вова опять поймал.

— К фотомоделям фетишистской слабости не имею. Но я за свободные отношения. Не верю я во всю эту хреноту с браком и любовью до гробовой доски. Об этом говорю сразу. Но женщины такие женщины. И эта как раз из таких.

— Из каких? — мне действительно интересно стало, на какие категории он женщин поделил.

— Дрессировщица или перевоспитательница, — криво усмехнулся.

— Это как?

— Очень просто. Мужчину считают за тупое животное, которым правят исключительно инстинкты и привычки. Сначала женщина соглашается с ним во всем, прикармливает, одаривает лаской, чтобы приручить, а потом начинает продавливать. Кто потерпеливей — медленно и аккуратно, а есть те, кто в один момент берут нахрапом и шантажом. И главное, часто прикрываются тем, что делают это во благо. Типа я сам не знаю, что от счастья отказываюсь. Что женитьба, дети — это лучшее, что может со мной случиться в жизни.

— А что, разве нет? — я изо всех сил старалась сохранить серьёзную мину, но Вова так посмотрел, что я расхохоталась. — Ты правда считаешь, что все женщины спят и видят, как найти мужика, которому надо готовить, убирать и стирать? А ещё желательно работать, хорошо выглядеть и постоянно улыбаться.

— Правильно, женщины всего лишь внушают мужчинам, что хотят всё это делать, быть матерью и хранительницей очага. Мужики ведутся и женятся. А потом хрен выпутаешься.

— Да ну, не все ж такие ушлые, — рассмеялась я. — Некоторые просто влюбляются и хотят быть с тем, кого любят.

— Я был влюблён и был женат. Мне на всю жизнь хватило впечатлений. Больше я на эту фигню не попадусь.

Я была заинтригована до глубины души. Пыталась представить особу, которая покорила сердце Вовы, а потом, судя по радикальным взглядам, разбила в дребезги.

— Поэтому я считаю, что надо договариваться на берегу и придерживаться договоренностей. Но люди почему-то так не умеют. Даже друзья. — Он тяжело вздохнул и помрачнел. — Много раз просил их не устраивать мне «знакомства». Нам, кстати, сюда. — Он указал на небольшой ресторан, оформленный снаружи под английский паб.

— В отношениях договоренности на берегу редко работают. Уж поверь. Замужем я не была, но не одного бездомного кота пристроила. Знаю, о чём говорю.

— А при чём тут коты? — удивился Вова, открыв передо мной дверь.

Внутри оказался совсем не бар, а уютный ресторан. На каждом столе белая скатерть, маленькая композиция из живых цветов и ветки ели и свечка в подсвечнике, сделанном из перевёрнутого винного бокала. Приглушённый свет, тихая музыка и всего несколько столиков занято.

— Я тебе расскажу про котов, если расскажешь про жену, — ответила я, снимая пуховик.

— Что за левый шантаж? — фыркнул он.

— Ты видел мой паспорт, ничего другого от меня ждать не стоит, — пожала плечами я. — И ты первый заговорил про свою личную жизнь, а я теперь умираю от любопытства.

Вова рассмеялся.

— Ну ладно.

Мы сели за столик у окна, и я залюбовалась огнями и кружащими снежинками. Удивительно, но снегопад как будто ставил на паузу городскую суету. Было меньше машин и людей, а те, что всё же отважились выйти на улицу, двигались медленнее, чем обычно. Колеса буксовали, ноги вязли в снегу, но было в этом что-то такое… правильное, что ли. Люди вынуждены были сбавить привычный ритм и оглянуться вокруг.

К нам подошла улыбчивая официантка и положила меню. Я открыла и сразу поняла, почему людей было мало. Цены покусывались, а кухня сплошь авторская: ни тебе оливье, ни Цезаря, ни куриного супа или чего-то ещё понятного и привычного.

— Из горячего запомнил, что в отзывах рекомендовали попробовать томлёную шейку ягнёнка.

— Давай попробуем, — согласилась я. — А из закусок что будешь?

Мы увлеклись обсуждением меню и выбором напитков.

— Так, что ты там про котов говорила? — как будто невзначай спросил Вова, отдавая одно меню официантке.

— Нет, хитренький, сначала твоя история, потом моя глубокая жизненная философия про котов.

Вова рассмеялся. А у меня от его смеха, улыбки, взгляда перехватывало дыхание. Не помню, чтобы когда-либо испытывала такое странное притяжение к почти незнакомому человеку. Обычно мне требовалось намного больше времени, чтобы проникнуться к мужчине.