Невезучая Стеша или Новогодний (не) подарок (СИ)

Вова наклонился и прижался горячими губами к моим. Он целовал медленно, а я чувствовала себя восьмиклассницей, которая первый раз поцеловалась с мальчиком. Не знаю, почему. Но от восторга, от ощущения по-девчачьи глупого счастья дрожали колени. За окном крупными хлопьями падал снег, на окне плавно потухали и разгорались десятки маленьких лампочек, о ноги тёрся и урчал как трактор Ёшка, а я старалась насладиться и запомнить каждую секунду этого по-новогоднему сказочного вечера.

— Пойдём в комнату? — шепнула ему в губы я и замерла. Страшно было услышать отказ.

— Веди, — улыбнулся Вова и тут же споткнулся о бросившегося ему под ноги Ёшку. — Чёрт!

Ёшка мяукнул в ответ. То ли отозвался, то ли как-то по-кошачьи выругался. Кощей сидел на стуле и с презрением наблюдаем за происходящим.

— Оставим их тут? — попросил Вова.

— Можем попробовать, но, скорее всего, попрутся с нами. Ёшка так точно, — вздохнула я. Магия момента казалась упущенной.

— Усатый вуайерист, — бросил он коту. Ёшка вылупился на него огромными зелёными глазами. Так его ещё никто не обзывал.

В спальне я включила гирлянду на окне и ёлке. Нравились мне всполохи разноцветных огоньков в темноте зимней ночи.

— У тебя тут прям новогодняя сказка.

Вова подошёл и привлёк меня к себе. Я чувствовала его тёплую широкую ладонь у себя на талии и млела от ощущения его силы.

— С детства люблю новый год, гирлянды, ёлки, салюты, — прошептала я и сглотнула. Вова так вкусно пах: чем-то терпко-сладким, и дышал так же часто как я.

— Я тоже, — тихо ответил он, улыбнулся и вновь поцеловал.

Мне нравилась его неспешность. Вова не пытался изобразить страсть, быстрее сорвать с меня одежду и залезть мне в трусы или поставить меня на колени, чтобы я «сделала приятное».

Я чувствовала, что Вова изучал меня. Неторопливо, осторожно, и лично меня это возбуждало до мурашек, до трясущихся коленей и пылающей тянущей пульсации внизу живота. Когда моё платье упало на пол, я нетерпеливо стянула с Вовы свитер и футболку, с нескрываемым удовольствием провела по твёрдому прессу и груди. Ощущение соприкосновения полуобнажённые тел опьянило. Я дрожала от возбуждения как от холода. Чувствовала ответную реакцию Вовы, но он растягивал мучительное удовольствие, щедро ласкал руками, губами, языком. Два раза мне казалось, что ещё секунда и меня накроет, но он ловил этот момент и удерживал на краю сумасшествия.

Когда Вова наконец вошёл и стал двигаться, я не продержалась и минуты. Тело содрогнулось, и я, кажется, всхлипнула, крепче обняла Вову. Воздух застрял в груди, в ушах шумела кровь, а в глазах плясали белые точки.

— Прости, — с трудом выговорила я. — Давно не было практики.

— Ничего. Дать тебе пару минут перевести дух? — шепнул он на ухо.

Я слышала в его словах самодовольство. Но обидно не было. Заслужил. Так хорошо мне ни с одним мужчиной не было.

— Нет. Хочу ещё, — непослушными губами ответила я. Вова убрал с моего лба волосы, улыбнулся и поцеловал.

Мне не просто хотелось продолжения, ярких эмоций и физического наслаждения. Мне хотелось доставить удовольствие Вове, услышать его стоны, ощутить страсть, которую он сдерживал. Мне хотелось отдать ему всё, лишь бы увидеть, что и ему было со мной так же хорошо, как мне с ним. И я дала себе волю.

Я не чувствовала ни стыда, ни скованности, не задумывалась, что обо мне подумает Вова. Я растворилась в происходящем, разрешила себе делать что захочется. И кажется, Вова делал то же самое. Нами правили инстинкты и эмоции. Сумасшествие или волшебство — не знаю, что это было.

В ту ночь мы не спали. Уснули, когда за окном рассвело, и мы увидели, что мир превратился в зимнюю сказку. Каждое дерево, куст, веточка, забор, машины, дорожки, качели — абсолютно всё покоилось под пушистым снежным покрывалом.

Проспали мы почти до четырёх дня. Я проснулась первой и сразу почувствовала, как ноет каждая мышца в теле. Но чувство счастья от этого меньше не становилось. Я осторожно приподняла голову с груди Вовы и с огромным трудом сдержала смех. Кощей свил у Вовы на голове гнездо и походил на чёрную ондатровую шапку-ушанку, которую зимой любил носить дедушка. Ёшка же залез под одеяло, вытянулся вдоль Вовы и уткнулся носом в подмышку. Все трое сладко и безмятежно спали, тихо посапывая.

Я осторожно опустила голову обратно Вове на грудь и лежала, не шевелясь, и мечтала. Представляла, как каждое утро мы вот так просыпаемся в обнимку с котами, едим, смотрим фильмы, гуляем, смеёмся и занимаемся любовью. А за окном кружит снег, потом тает, и приходит весна. А потом наступает жаркое лето, и мы проводим больше времени на природе, но неизменно вместе. В моих мечтах мы счастливы, даже когда погода портится. Приходят дожди и холод, а мы согреваемся в объятиях друг друга с мурлыкающими под боком котами. И не расстраиваемся, когда вновь наступает зима.

Я вздохнула. Знала, что ничего такого у нас не будет. Одна сказочная, предновогодняя ночь, море чудесных воспоминаний и всё. Но помечтать было приятно.