Невезучие

— Солнце мое, я самый настоящий урод, только не физический, а моральный!

— Не верю. Я думаю, что в душе ты очень ранимый и беззащитный.

— В душе-то мы все беззащитные, — согласился Зорган, — да только кто это видит?

Наш полуночный разговор принимал весьма странный оборот.

— Ты нам нужен, — напомнила я, пытаясь отвлечься от сладостных мыслей о его губах и теле, таких близких и доступных. — Ты пойдешь с нами на Ледницу? Ты заключишь с нами перемирие?

Эмпир немного отстранился и посмотрел на меня испытующе:

— Пойду! — подозрительно легко согласился он. — В этом наши цели совпадают. Меня тоже отправили в Храм Смерти, причем, — тут он язвительно подмигнул, — не без твоей вины, радость моя. Поэтому, пока мы нужны друг другу и идем одной тропой, я обещаю не вредить тебе и твоим друзьям…

— А потом?

— Желание женщины закон до тех пор, пока желание мужчины — женщина! — продолжал язвить мой обаятельный мерзавец.

— Зорган! — укорила его я. — Не играй со мной в кошки-мышки. Я не прощу обмана…

Он покаянно вздохнул и с надрывом выкрикнул:

— Хорошо! Мне нечего стыдиться. Поначалу я мечтал, что заполучу тебя любым способом — с помощью оружия или обмана. Заточу в клетку своей страсти и заставлю полюбить меня бездумно и безоглядно. Неважно как — побоями, чарами или лестью. Но потом я постепенно осознал — мне мало твоего тела, мне нужна твоя душа, а душа не признает насилия! О, если бы ты знала, как долго демоны моего рассудка боролись со светом любви! И я пока не уверен, что победил именно свет… Но я готов пойти навстречу той судьбе, в которой мы станем одним целым.

— Тогда, наверное, стоит рискнуть и испытать грядущую судьбу! — предложила я, обвивая руками его шею. — Светлое будущее не за горами…

— Ну да, — цинично хохотнул Зорган, — это ты точно подметила. Оно не за горами, а вообще непонятно в каком месте…

Меня позабавил его недвусмысленный намек, и я рассмеялась от души. Но он неожиданно глубоко вздохнул, словно решался на что-то безрассудное, и приник к моим полуоткрытым губам продолжительным, страстным поцелуем. Время остановилось. Сердце билось частыми и отрывистыми ударами, грозясь вырваться из груди. Он прервал поцелуй, посмотрел огромными, пьяно расширенными зрачками и начал ласкать мою шею, потом плечи, клоня меня все ниже к подушке и пытаясь опрокинуть на спину. Его сильная ладонь переместилась под полотенце, нашла мои ягодицы, скользнула между ног…

— Зорган! — предобморочно взмолилась я, разрываясь между противоречивыми желаниями оттолкнуть его и прижать к себе покрепче. — Не нужно этого делать…

— Наверное, я сошел с ума! — Эмпир резко вскочил. — Мне пора уходить…

— Да, уходи, — приказала я, одновременно с этим призывно раскрывая объятия.

Полотенце распахнулось и сползло на пол. Зорган отчаянно взвыл, вонзая ногти в ладони своих изголодало тянущихся ко мне рук. На пол упали две алые капли крови и впитались в доски…

— Нет, — уже спокойнее сказал он, — мы должны себя контролировать. Если я сейчас воспользуюсь твоей минутной слабостью, то ты возненавидишь меня на всю оставшуюся жизнь. Если ты уступишь порыву своего сердца и отдашься мне, то никогда уже не сможешь уважать ни себя, ни меня. Я пытался заменить тебя другими женщинами, но в итоге понял, что мне нужна только ты. Нужна вся — целиком и полностью, нужна навечно… А потому я не имею права на ошибку! — Он бережно прикрыл меня одеялом и поцеловал в лоб. — Увидимся завтра. — Эмпир тихонько отпер дверь и чуть помедлил на пороге комнаты. — С детства из меня пытались сделать настоящего воина и дворянина. В эмпирских семьях считается, что сказки предназначаются лишь для девочек. Но моя нянька иногда рассказывала удивительную историю про благородную и отважную принцессу. С тех пор прошло немало лет, и я помню лишь пару-тройку коротких отрывков. Но теперь, — он ультимативно стукнул кулаком по стене, — я намерен получить всю сказку целиком!..

— А кого она полюбила, эта принцесса? — дрожащим голосом окликнула я, и виконт медленно обернулся.

— Конечно же принца. Красивого, доброго и могущественного, — самоуничижительно сообщил он, тихонько закрывая дверь моей комнаты. И уже из коридора до меня долетели его последние слова: — Полную противоположность мне. Вот так, моя благородная принцесса!

— Ну и гоблин с ним, с принцем, — строптиво заявила я, счастливо улыбаясь в темноте. — Ведь я-то люблю только тебя!

Но Зорган меня не услышал.

— Хорошо! — шепнул Гедрон лла-Аррастиг, бережно извлекая из воздуха две капли крови Зоргана, неосмотрительно пролитые им на пол. — Очень хорошо. Кровь эмпира, она дорогого стоит! Она намного сильнее многих магических средств и навсегда связана со своим хозяином. Она дает власть над его разумом. Теперь ты принадлежишь мне, виконт Зорган…