Невезуха

Должна сказать, мои дети вовсе не такие уж и тупицы. Однажды Томек, когда ему было одиннадцать лет, приволок домой какой-то белый порошок. Оказалось, что кокаин. Гордый только что приобретенными знаниями, Томек просветил меня, что белый порошок надо нюхать носом, никаких там уколов или иных мучений, одно удовольствие, нюхнешь — и райское наслаждение. Мол, так ему рассказали старшеклассники, что уже попробовали и по доброте душевной отсыпали и ему.

Нет, сам он ещё не нюхал, слышал, что больно вредная штука, вот пришел спросить у меня — я ведь до сих пор только правду ему говорила, — чего ему ждать на самом деле: наслаждения райского или вреда какого. Постаравшись вознестись на вершины материнского понимания, я вначале попробовала чуточку на язык — явно не сахарная пудра, да и не соль. Может, конечно, тальк, детская присыпка, мука или известка со стены, но пусть будет кокаин. Оставив порошок на столе, мы с ребенком зарылись в справочники и учебники. Первым делом я открыла пособие по судебной медицине, затем книгу о наркомании — купила недавно, чтобы быть в теме, поскольку как раз свалилась на меня корректура чего-то подобного.

Безо всякой жалости показала я любимому дитяти страшные картинки. Затем деловито описала все последствия увлечения наркотиками — ну да, сначала эйфория и счастье, зато потом сплошные страдания и невозможность сохранить человеческий облик. Особо напирала на то, что только двадцать процентов наркоманов доживают до зрелого возраста, а если даже и доживают, то девяносто пять процентов их существования составляют муки смертные и только пять процентов — обманчивый восторг. Ребенок мой математику любил, проценты на него произвели впечатление, и он решил зазвать в гости Весека из восьмого класса, что отсыпал ему кокаина. Я и Весека обработала; похоже, в наркозависимость он впал не до конца, поскольку вскоре из неё выпал.

Это был единственный случай, когда у меня дома находились наркотики. Причем очень недолго, поскольку мы с Томском торжественно утопили эту дрянь в унитазе. Но к тому времени уже пришел Доминик. Впустила его Кася, мы с Томском все ещё копались в литературе.

Он осмотрел белый порошок, попробовал, ни слова не сказал, но лицо у него стало такое, что мне полагалось распластаться на полу или даже ещё ниже. Не знаю, что там находилось под моим полом — возможно, бетон, а может быть, пустое пространство или балки какие, я туда не заглядывала, но провалиться мне сквозь пол нужно было позарез. Я попыталась объяснить Доминику, в чем дело, но он и слушать не стал — ушел, распространяя вокруг себя атмосферу осуждения.

А австралийское семейство узнало, что я — законченная наркоманка...

Нет, это невозможно. Доминик — и вдруг анонимки? На какой паштет это ему понадобилось? Чего он хотел добиться? Допустим, мог меня уничтожить, но тоже мне пожива...

Я честно поразмыслила, кто ещё мог совершить подобную гнусность, но ничего в голову не приходило, и я бросила гадать, тем более что семейство позабыло о ссоре и снова взялось за меня.

— Таким образом, инсинуации не имели под собой никаких оснований... — снова заговорила бабуля.

— Это голословное отрицание! — зашипела тетка Иза.

Тетка Ольга подскочила так, что даже кресло ойкнуло.

— Это потому, что ты все для своего, сыночка хочешь!

— Оленька! — возмущенно осадил её дядя Филипп.

Бабуля держалась, как скала посреди морских волн.

— Что вовсе не означает, будто все в порядке, — продолжила она как ни в чем не бывало. — Лично у меня ещё много претензий. Что тебе известно об отношениях в нашей семье?

— Абсолютно ничего. Я даже не знаю, сколько у меня родственников. Признаюсь, хотела при случае расспросить вас, бабушка, ведь это глупо — ничего не знать о своей родне.

— О, сейчас я не стану тебе всех перечислять. Это не так уж важно. Существенно то, что хотя ты и не совершила вменяемых тебе в вину поступков, но и наших ожиданий тоже не оправдала...

(Холера! Интересно, какие такие ожидания?

Ну, растрепанный парик, угодивший в морду дядюшке Игнатию, вряд ли ожидался...)+++

— ..Ведешь, пожалуй, излишне сумбурную жизнь. Так что до того момента, когда твоему сыну исполнится двадцать один год, а девочке — восемнадцать, на тебя невозможно возложить ответственность за все состояние...

— Неизвестно еще, будут ли и они этого заслуживать! — снова зашипела тетка Иза.

— Зато твой-то уже себя показал! — заметила тетка Ольга с ядовитым удовлетворением.

— ..О браке со Стефаном не может быть и речи, — неуклонно продолжала бабушка. — Вместе вы бы образовали прямо-таки клоунский конгломерат...

С каким ещё Стефаном, господи помилуй?!

— К тому же Стефан уже раньше продемонстрировал отсутствие элементарной порядочности (тетка Иза издала продолжительное шипение, без слов), поэтому он наследовать не может.

Разумеется, все это при условии, что ты будешь полностью очищена перед законом от подозрений в убийстве. Подобного рода преступления абсолютно исключают твое участие в наследовании.

— Думаю, нам не мешает посмотреть на этих детей, — не успокаивалась тетка Иза.

Я наконец разозлилась.