Невезуха

О, сколько нам открытий чудных
Готовит просвещенья дух.
И опыт, сын ошибок трудных,
И разум, парадоксов друг,
И случай, бог изобретатель,
И беззаботный созидатель —
Блаженный гений и талант —
Один — алмаз, другой — бриллиант,
Воображенье — дерзкий странник,
И восхищение творцом,
Чей неизвестный нам посланник
С неузнаваемым лицом
И в величайших откровеньях,
И в мимолётнейших прозреньях
Явленью всякому дал суд —
Всё достигается чрез труд.

Это Пушкин такой стих выдал, и думаю, как раз после секса.

От этого бронебойного снаряда я увернулся, а вот следующий танк лупанул в дерево рядом и выстрелил осколочно-фугасным. Кто знает, что это такое, тот понимает, что уклониться от сотни осколков, летящих на тебя этакой железной жужжащей тучей невозможно, как не получится уклониться от дроби и летящей шрапнели после взрыва гранаты. Я испугался, нет, ужаснулся, нет, понял, что это капец. Попрощался с жизнью, с Мией, со своей глупой башкой, слава богу, время замедлилось как всегда бывает в минуту смертельной опасности.

Люди в такой момент вспоминают всю свою жизнь, приходят к выводу, какие они были дураки, и после этого спокойно помирают. А чего тут сделаешь, если дурак? Да и поздно уже, вон, смерть к тебе руку протягивает. Впрочем, умным себя в момент смертельной опасности никто не считает, не принято это, да и глупо.

Но я не хотел умирать, тем более имел нехилую надежду на то, что все закончится хорошо, мое же тело в очередной раз переделали. А вдруг сделали его таким, что его даже снаряд на части не разорвет, а если разорвет, то он сам собой склеится. Может и не умру. Вот когда я читал о регенерации, мне всегда было интересно, а где находится ее центр, который всем управляет. И что будет, если оторвет голову? Тело вырастит голову или голова тело? Или появится два меня, и эти два придурка подерутся за Мию?

Но то, что произошло в дальнейшем, удивило меня гораздо больше, я вдруг подпрыгнул и оказался на высоте метров двадцать, и все осколки пролетели мимо. Затем я оттолкнулся от огромной ветки и прыгнул еще выше метров на десять. Полетом я бы это не назвал, просто высокие и длинные прыжки, но благодаря им я начал уходить от опасности. А когда я вырвался из листвы и оказался на самом верху лесной кроны, рядом со мной нарисовался дракон, как я понял, эта огнедышащая гадина все это время висела наверху и следила за мной сверху.

— Помочь? — поинтересовался дракон. — Или сам справишься? Побрезгуешь, так сказать, братской помощью?

— Помоги, брателло, если можешь, — ответил я, цепляясь за толстую ветку и укладывая на нее Мию, глядящую на меня огромными испуганными глазами, от чего она выглядела такой милой и привлекательной, что я даже слюну сглотнул. А потом я посмотрел вниз, и если честно, то сам себя испугался. Это чего со мной такого сделали, что я прыгать умею выше головы? — А то мне спускаться вниз страшно, там дядьки плохие из пушек стреляют. Так-то бы я ничо, да с девушкой, сам понимаешь.

— А будет еще страшнее, поверь, я хуже разных дядек с пушками, — фыркнул дракон и скользнул вниз по громадному стволу. — Но помогать люблю особенно тогда, когда можно и подзакусить. А я голодный, они чего-то к базе перестали приходить, разочаровались во мне, что ли, гадкие туземцы? А я их так любил, они такие вкусные и хрустящие.

Вот это он устроил побоище! Я даже не думал, что танки такие хрупкие. Дракон их сверху обрабатывал огнем, а потом рвал когтями. Не знаю, что у него за кости стояли, но металл он прорывал, срывал люки и дышал внутрь огнем.

— Мне стало очень страшно, когда эта железная громадина вылезла на нас из-за дерева, — сообщила Мия, устраиваясь удобнее у меня в объятьях. Я спустился вниз, чтобы было лучше видно. Сел у ствола метрах в десяти от земли, оттуда все было видно. Кстати, всегда восхищало, как женщины умеют устраиваться, повесят пару тряпок на окна и уже уютно и жить приятно. А настоящая женщина — это вообще клад. Фраза, что с милым и в шалаше рай, должна звучать так — милая и шалаш превратит в рай. Или в ад, это они тоже умеют. — Я потом, когда ты прыгнул вверх, у меня внутри вообще все заледенело от страха. Ты такой, оказывается, быстрый и очень прыгучий, жаль, что у тебя крыльев нет, а то бы просто улетели бы отсюда.

— Ну да, я такой, — гордо ответил я, наблюдая сверху, как дракон множит на ноль краснокожую армию. — Правда, узнал об этом только сегодня, сам еще ничего не понял. Ты помнишь, куда нам идти? А то надо отсюда как-то выбираться, пока они с драконом развлекаются.