Невидимая брань (издательство «ДАРЪ»)

Пусть же не отходит от мысли твоей убеждение, что одно возношение ума к Богу и одно смиренное коленопреклонение во славу и честь Бога несравненно более ценно, чем все сокровища мира; и что каждый раз, как мы, прогнав нерадение, понудим себя со тщанием совершать свое должное дело, Ангелы на небесах готовят нам венец славной победы; и что, напротив, для нерадивых не только нет у Бога венцов, но что Он мало-помалу берет обратно от них те дары, которые дал прежде за усердное служение Ему, а наконец лишит их и Царствия Своего, если пребудут в нерадении, как в притче о званных на вечер и поленившихся прийти сказал: сказываю вам, что никто из тех званых не вкусит моего ужина (Лк. 14, 24). Такова участь нерадивых; тем же, которые трудолюбивы и понуждают себя без саможаления на всякое доброе дело, Господь умножает Свои благодатные дары здесь и готовит вечно блаженную жизнь в Своем Небесном Царствии, как сказал: Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11,12).

Если злой помысл, усиливаясь ввергнуть тебя в нерадение, станет представлять тебе, что для стяжания добродетели, которую ты возлюбил и возжелал иметь, неизбежно тебе приложить величайший труд, и притом многие дни, что враги твои сильны и многочисленны, а ты один и немощен, что тебе надлежит сделать много, и притом великих дел, чтобы достигнуть такой цели, – если, говорю, помысл нерадения станет представлять тебе все такое, не слушай его, а напротив, так представляй себе дело, что, конечно, надо делать тебе дела, но не много, что и труд надлежит тебе приложить, но очень малый и не многие дни, что и врагов встретишь, но не много, а только одного какого, и этот, хоть против одного тебя и силен был бы, но при помощи Божией, которая всегда присуща тебе из-за твоего великого на нее упования, ты несравненно сильнее его. Если будешь так поступать, то нерадение начнет отступать от тебя, вместо же него, под действием благих помышлений и чувств, начнет входить в тебя мало-помалу усердная о всем должном ревность и завладеет, наконец, всеми силами твоей души и твоего тела.

Таким же образом поступай и в отношении к молитве. Если для совершения какого-либо последования службы требуется, положим, час молитвенного труда, и это кажется тяжелым для твоей лености, то ты, приступая к этому, не думай, что тебе придется час стоять, а воображай, что это продолжится какую-нибудь четверть часа, и незаметно простоишь, молитвословствуя эту четверть; простояв же, скажи себе: простоим еще четверточку, это немного, как видишь; потом то же самое сделай для третьей и четвертой четверти; и кончишь таким образом это дело молитвенного служения, не заметив трудности и тяготы. Если же иной раз в продолжение этого случится почувствовать такую обременительность, что она мешает и самой молитве, то оставь на время молитвословие и потом опять, спустя немного, берись за него и докончи недоконченное.

Так же поступай и в отношении к рукоделию и к делам твоего послушания. Покажется тебе, что таких дел много, ты и смущаешься, и готов руки опустить. Но ты не думай об этом множестве дел, а скрепя сердце берись за первое и делай его со всем усердием, как будто других дел совсем нет, и сделаешь его спокойно; потом таким же образом поступи и в отношении к другим делам, и все переделаешь спокойно, без смятения и хлопотливости.

Так поступай во всем, и знай, что если ты не возьмешься за разум и не станешь так поборать чувств притрудности и обременительности, какие представляет тебе враг, от предстоящих тебе должных дел; то нерадение, наконец, совсем одолеет тебя, так что ты не только тогда, как будет предстоять тебе какой-либо труд, но и когда он еще только впереди видится, будешь чувствовать, как будто у тебя гора на плечах, будешь тяготиться тем и мучиться, подобно невольникам, состоящим в безвыходном невольничестве. Так и во время покоя не будешь ты иметь покоя и без дел будешь чувствовать себя обремененным делами.

Знай также, чадо мое, что эта болезнь лености и нерадения ядом своим невидимо мало-помалу растлевает не только начальные и малые еще корни, из которых могли со временем произрасти добродетельные навыки, но и те, которые давно уже углубились и служат основой всех порядков доброй жизни. Как червь мало-помалу истачивает дерево, так она, продолжаясь, нечувствительно съедает и истребляет самые нервы духовной жизни. Посредством ее диавол умеет расстилать сети искушений для всякого человека: что с особенной заботой и лукавой хитростью старается он устраивать для ревнителей о духовной жизни, зная, что ленивый и нерадивый удобно поддается похотям и падает, как написано: в похотех есть всяк праздный (Притч. 13,4).