Невидимая девушка

Он трахался с другой студенткой. Ее звали Мари. Она была того же возраста, что и Кейт, и у нее были очень длинные волосы. В тот момент, когда Кейт высказала ему свои подозрения, Роан оборвал этот роман – отказался признать его романом, – сказав, что это был «просто секс». Через час Мари пришла в их квартиру, но Кейт держала ее на тротуаре снаружи, пока та плакала, заламывала руки и причитала.

Вернувшись в дом, Кейт нашла на своем кардигане волос Мари. Она сняла его и некоторое время смотрела на волос, а затем бросила на пол. Роан сидел, опустив голову. Его лопатки были двумя острыми пиками раскаяния, и он всхлипывал, словно сквозь слезы.

– Она ушла? – спросил он.

Кейт кивнула и налила себе бокал вина.

– Все кончено?

– Все кончено? – притворно удивилась она. – Мы женаты. Что ты имеешь в виду, говоря, что все кончено?

– Я имею в виду, между нами все кончено?

Кейт вспоминает, как смотрела на одинокий волос Мари, который больше не был частью Мари, полтора фута длиной, скрученный на ковре в виде буквы С. «С»-секс. «С»-стыд. «С»-стерва. Кейт помнит, что представила тогда, как в постели Роан сжимал эти волосы в кулаке, пока они занимались «просто сексом». Она с трудом сдержала смех. Все это было так жалко, так мерзко.

– Я не могу жить без тебя. Ты ведь знаешь это, правда? Я не могу жить без нас.

Потом он расплакался, по-настоящему расплакался, полный раскаяния. Его лопатки поднимались и опускались, как поршни. И вот теперь она вспомнила свой ужас, свой шок. На какой-то миг она даже усомнилась, любила ли она его вообще, любила ли хоть когда-нибудь.

– Я бы умер без тебя, – сказал он, когда она передала ему салфетку. – Я буквально умер бы.

* * *

Через год Роан окончил медицинский факультет, быстро попал в Портман-центр и стал серьезным, взрослым человеком, всеми уважаемым, превосходным специалистом. В конце концов они даже стали шутить о Мари, о том, как в тот вечер она появилась перед их дверью с красными от слез глазами и в финале оказалась на тротуаре в объятьях Кейт. Тот факт, что они могли шутить по этому поводу, стал своего рода сигналом, окончательным знаком того, что произошедшее было отклонением, разовым случаем. Чем-то таким, что не связано с ними и той супружеской парой, которой они станут, родителями, которыми им предстояло стать, той жизнью, которую они строили для себя.

Никто об этом не знал.

Кейт не сказала даже своим близким друзьям.

Это было их и только их дело.

Так что год назад, думая о худшем, она вовсе не сошла с ума. Она так и заявила Роану.

– Можно подумать, – сказала она, – раньше ничего подобного не случалось.

Он лишь посмеялся, как будто это была какая-то несущественная мелочь. И Кейт позволила ему посмеяться, потому что ей было ужасно стыдно за свои поступки.

Но, оглядываясь в прошлое, она видела, что после двадцати пяти лет он отнимает у нее право на моральное превосходство, вычеркивая собственные воспоминания о том плачущем, жалком, отчаявшемся мужчине в убогой квартирке в Килберне, заявлявшем, что убьет себя, если она его бросит. Возможно, он знал, что в тот момент Кейт усомнилась в своей любви к нему. Возможно, он ждал этого момента, чтобы намекнуть ей, что он тоже способен усомниться в своей. Что способен восстановить баланс.

У них крепкий брак. Он многое выдержал. И они все еще могут найти способ относиться друг к другу хорошо.

Но, когда утром Кейт идет к своему пациенту, водянистое солнце играет на ее коже, и ей на ум вновь приходит один весьма интересный вопрос инспектора Керри. Кейт вновь вспоминает фигуру за окном и в очередной раз задается вопросом, где был Роан и что он делал в полночь в День святого Валентина.

24

– Сегодня утром приходила полиция, – сообщает Кейт Роану вечером. – Спрашивали о Сафайр Мэддокс.

Телефон Роана был выключен весь день, и это ее первый шанс обсудить с ним события дня.

– Понятно, – говорит он. – И что они сказали?

– Сказали, что обходят соседей, разговаривают с ними. Но я не видела, чтобы они подходили к чужой двери. Только к нашей. Я подозреваю, что они, вероятно, скоро пойдут по твоему следу.

– Вот как, – говорит он. – Да. Они приходили ко мне сегодня утром.

Он произносит эти слова небрежно, как будто визит полицейских, пришедших поговорить с ним о пропавшей девушке, – самая заурядная вещь. У Кейт почти возникает ощущение, что, не спроси она его об этом, он бы вообще не заговорил на эту тему.

– И что они сказали?

Роан пожимает плечами, просматривает почту на кухонном столе, развязывает шерстяной шарф.

– Думаю, они хотели проникнуть в суть дела. Получить представление о том, что она за человек, что могло подтолкнуть ее к побегу.

– Побегу?

– Да. Хотя я был вынужден сказать им, что я не видел ее уже несколько месяцев. Так что я не совсем уверен, в каком состоянии она была в последнее время.

– Но я думала, что она пропала. Она ведь не сбежала?

Он непонимающе смотрит на нее.

– На самом деле это ведь одно и то же, правда? Пока мы не знаем, что случилось.

– Но ведь беглец возьмет с собой сумку?

Он пожимает плечами.

– Может, она и взяла?