Невидимая горилла. Эксперимент, который раскрыл, почему внимание мешает сосредоточиться, память подводит, а интуиция обманывает

Такое происходит довольно редко: люди становятся свидетелями одного и того же события, находясь в одном и том же месте, и буквально через несколько мгновений пытаются воспроизвести его по памяти в присутствии друг друга. Обычно, если мы наблюдаем некоторое событие, мы мысленно сохраняем его. Впоследствии, пытаясь его вспомнить, мы стараемся извлечь его из памяти и описать как можно точнее. Нам воспоминание кажется ярким, и обычно у нас нет никаких причин усомниться в его точности. Если бы Тайс не сидел рядом, слушая и поправляя (или, по крайней мере, опровергая) описание Лесли в разговоре со службой спасения, ни один из них не обнаружил бы, до какой степени по-разному они запомнили случившееся. Обоих это шокировало. Позднее Тайс вспоминал, что после подобной нервотрепки осознал, «какими невероятно ненадежными могут быть свидетели» – к этой проблеме мы еще вернемся чуть дальше по ходу книги.

Разве они не выстрелили ему прямо в лобовое?

В фильме «Красотка» есть одна знаменитая сцена: Джулия Робертс завтракает с Ричардом Гиром в его гостиничном номере, берет в руку круассан, но откусывает блинчик. В картине «Зазубренное лезвие» наряд Гленн Клоуз меняется трижды по ходу одного эпизода с судебным заседанием. В «Крестном отце» машина Сонни, подъехавшая к КПП, в одну секунду оказывается изрешеченной пулями, а в следующую лобовое стекло уже цело и невредимо. Вы обращали внимание на эти ошибки или на аналогичные каверзные ситуации? Такие непреднамеренные ляпы, или ошибки целостности повествования, часто встречаются в кино. Отчасти это можно объяснить самой спецификой кинопроизводства. Фильмы редко снимают последовательно и в режиме реального времени, от начала до конца. Цельная история дробится на отрывки, и работа над ними ведется в соответствии с рядом факторов: загруженностью актеров, доступностью съемочных локаций, сезонностью оплаты труда, погодными условиями и многими другими. Каждая сцена снимается с нескольких ракурсов, а итоговую картину готовят монтажеры, соединяющие все заготовки воедино.

На съемочной площадке всего один человек отвечает за то, чтобы все отрывки покадрово коррелировали друг с другом[64]. Именно он, скрипт-супервайзер, следит за тем, чтобы ни одна деталь не оказалась упущенной: во что одеты персонажи, где они стоят, на какую ногу опираются, где держат руку – на поясе или в кармане, что откусывают – блинчик или круассан, а также какое стекло в конечном итоге оказывается у машины – с дырками от пуль или без них. Если этот человек допускает ошибку, зачастую вернуться к нужной сцене и отснять ее заново уже невозможно. Монтажер может закрыть глаза на подобную неточность, если остальные аспекты кадра важнее. Так в итоговую версию фильма практически неизбежно закрадываются ошибки. Вот почему на некоторых рабах в «Спартаке», действие которого происходит в Римской империи, смогли затесаться наручные часы.

Именно скрипт-супервайзер следит за тем, чтобы ни одна деталь не оказалась упущенной: во что одеты персонажи, где они стоят, на какую ногу опираются, где держат руку – на поясе или в кармане, что откусывают – блинчик или круассан, а также какое стекло в конечном итоге оказывается у машины – с дырками от пуль или без них.

Для тех, кому интересны подобные неточности, существуют десятки книг и интернет-сайтов[65]. В случае с «Крестным отцом» один из сайтов задокументировал 42 отдельные ошибки целостности повествования (и это не считая десятков мелких неточностей). Столь глубокий интерес отчасти объясним ироничностью ситуации: Голливуд тратит миллионы долларов на кинопроизводство и тем не менее допускает ошибки, очевидные любому человеку. Находя подобные ляпы, киноман-любитель испытывает своего рода чувство собственного превосходства: насколько безалаберными должны быть создатели фильма, чтобы упустить нечто очевидное? Действительно, когда вы видите в кадре ошибку, кажется, что она буквально бросается в глаза.