Невидимая река

— А этот Миранда, что с ним стряслось? То и дело слышу о правах Миранды по телику. Полиция Нью-Йорка: синий цвет, закон и порядок, все дела, но ни слова о самом Миранде. Он освободился, потому что ему не зачитали его права? — спросил я.

— Вот именно. Эрнесто Миранда ушел от наказания, хотя похитил, изнасиловал и замучил девочку с замедленным умственным развитием. Полное дерьмо. Однако у истории счастливый конец, — с испугавшим нас удовольствием добавил Рэдхорс, и его глаза так заблестели, что даже при лунном освещении я смог бы различить темно-карий оттенок.

— Неужели?

— Да, несколькими годами позже его насмерть пырнули ножом в одном баре. Я сделал бы то же самое, если бы так обошлись с моей дочкой: подождал пару годков и порешил бы гада.

— Да-а, — протянул я.

И только теперь я вспомнил свой звонок в полицию. Это же было… неужели только сегодня утром? Детектив Рэдхорс. Господи! Хорош гусь. Зуб даю, такой до дна дороет. Один из тех типов, которые если привяжутся, то уже не отвяжутся. Случайно ли он здесь? Нет. Только плохие полицейские верят в совпадения. Он сел на поезд в Денвере вместе с нами. Вслед за нами вышел во Фрейзере, а теперь, опять же вместе с нами, возвращается в Денвер. Я глянул на него. Никакого совпадения. Четко гнет свою линию. Услышал про двух парней, скрывшихся с места преступления. Добрался до станции, увязался за парой ребят, решил посмотреть, что да как.

— Что с вашим плечом? — резко спросил Рэдхорс.

— А что?

— Кровь идет.

Я посмотрел на свое плечо: ну конечно, кровь просочилась сквозь бумажное полотенце, и пятно проступило на куртке. Всего пара капель. Я решил вести себя как ни в чем не бывало.

— Вы знаете, как оказать первую помощь? — спросил я.

— Немного.

— Понимаете, мы вчера лазили по горам в окрестностях Боулдера, — начал я.

Рэдхорс перебил меня:

— Можете не продолжать. Не было необходимой экипировки, и вы свалились, так? — спросил Рэдхорс, качая головой.

— Э-э, ну да, — сказал я, делано смущаясь.

— Вы не представляете, сколько детей калечится каждый год в горах. Некоторые даже гибнут. Вы же еще маленькие, вас просто нельзя пускать в горы без снаряжения. Эх, ну каждый раз одно и то же! Здесь же так сухо, а из-за сухости ветки и корни деревьев могут обломиться. Дайте-ка я взгляну, — произнес Рэдхорс со вздохом.

Сопротивление могло вызвать подозрение, поэтому я сдвинул ворот футболки и присел. Джон смотрел на меня с ужасом. Я метнул в него взгляд: не суетись, веди себя спокойно.

— Так-так, посмотрим. А, всего лишь царапина. Избегайте попадания грязи, наложите широкий пластырь и, когда ранка покроется корочкой, не сковыривайте. И не лезьте в горы без необходимой подготовки! — подытожил Рэдхорс.

— Поезд, — заорал Джон, — поезд идет!

Я посмотрел на пути.

Крошечный огонек вдали.

Джон обезумел:

— Смотрите! Вы видите? Это не товарняк. Говорю вам, это поезд, это должен быть поезд, поверьте мне. Алекс, у тебя наши билеты? Смотрите, он приближается! Это чертов поезд! Наконец-то! А может, это огни в доме? Нет, это он.

Гудок, шум двигателя, звонок на переезде. Состав энергично влетел на станцию, замедлил ход, остановился. Мы загрузились в вагон, задевая людей своими вещами, стали высматривать незанятые места. Грязнущий поезд, набитый усталыми пассажирами, только что пересекшими пустыню и Скалистые горы — тридцатичасовой ад, благодарение компании «Амтрэк». Каким-то чудом проводник нашел три места рядом в некурящем отсеке.

Рэдхорс сел рядом с патлатым мужиком, который тут же спросил его, является ли Иисус его личным спасителем. Тот не ответил, прикурил сигарету, вынул книгу с надписью: «Джон Стейнбек. Гроздья гнева» на обложке и стал читать.

— Впустил ли ты Господа в жизнь свою? — обратился патлатый ко мне.

— Впустил! — серьезным тоном согласился я — единственное разумное поведение в подобной ситуации.

— Прекрасно! А ты? — обратился он к Джону.

— Э-э… не совсем, — нерешительно ответил тот.

Я испустил стон.

— Если вы не возражаете, я бы с радостью поведал вам о Господе нашем Иисусе Христе, — предложил незнакомец.

— Вовсе не возражаю.

Убив человека несколькими часами ранее, Джон, очевидно, был взволнован этой темой. Я поднялся и достал свой мешок с банными принадлежностями.

— Джон, я в душевую, о'кей? — бросил я и плотно сжал губы, надеясь дать ему понять, чтобы впредь помалкивал, даже если объявится сам Мессия и попросит его исповедаться. На одном краю — полицейский, на другом — проповедник. Фантастика! Я был уверен, что на следующей станции войдет человек с детектором лжи.

Душевая оказалась на удивление чистой, учитывая длину пути и загруженность вагонов. Я достал героин, разогрел, взял чистую иглу, нащупал вену, перевязал руку и уплыл подальше от всего этого безумия. Грохочущий поезд, длинные перегоны, горный воздух. Я отключился, заснул и проснулся, когда поезд уже миновал несколько станций. Вернулся на свое место. Рэдхорса не было.

— Где этот коп? — спросил я у Джона.

— Его перевели в курящий отсек.

— А Иисус сказал неверующим: вы должны родиться заново, недостаточно просто следовать заповедям, — проповедовал патлатый.