Невидимая рука… банков

Кеннеди бьет тревогу

В 1949 году, накануне Корейской войны, золотые запасы Соединенных Штатов превышали общее количество американских долгов иностранным государствам на 18 миллиардов долларов. К октябрю 1960-го ситуация развернулась на 180 градусов: иностранные долги США превысили общую стоимость американских золотых резервов на 800 миллионов долларов. За тот же самый период времени прямые иностранные инвестиции и авуары американского долгосрочного корпоративного имущества за границей возросли с 27 миллиардов в 1949 году до более чем 62 миллиардов в 1960-м – почти на 250 процентов[164].

Только вопросом времени оставалось, когда остальная часть мира поймет, что доллар США больше не столь хорош, как золото. И осознает, что желающие приобрести на свои лишние доллары золото должны оказаться первыми в очереди у золотого дисконтного окна Федерального резервного банка Нью-Йорка. Это означало, что Соединенные Штаты, страна-кредитор всей послевоенной Бреттон-Вудской системы, уже были неспособны оплатить свои краткосрочные долги золотом.

Разрыв между американскими долгами иностранным центральным банкам (прежде всего немецкому Бундесбанку, Банку Франции и Банку Японии) и золотым запасом в 1960-х годах стал пропастью. В этом состояло колоссальное преимущество для американских корпораций, работающих за границей.

В своем первом послании Конгрессу «О положении страны» в январе 1961 года президент Джон Ф. Кеннеди признал тревожное состояние внутренней американской экономики: «Мы занимаем свой офис после семи месяцев рецессии, трех с половиной лет ослабления, семи лет пониженного экономического роста и девяти лет падающего дохода от сельского хозяйства… Деловые банкротства достигли своего высшего уровня начиная с Великой депрессии. С 1951 года доход от сельского хозяйства упал на 25 процентов. За исключением краткого периода в 1958 году страхование по безработице находится на высочайшей отметке в нашей истории. Из приблизительно пяти с половиной миллиона безработных американцев более одного миллиона искали работу свыше четырех месяцев…

Восьмая часть тех, кто не имеет работы, живет практически без надежды в почти ста особо депрессивных и тревожащих регионах. Остальные безработные включают школьных выпускников, неспособных использовать свои таланты, фермеров, вынужденных прекратить использование своей неполной занятости, помогавшей им уравновешивать семейные бюджеты, квалифицированных рабочих и чернорабочих, уволенных в таких важных отраслях промышленности, как сталелитейная, станкостроительная, автомобильная и текстильная»[165].

Кеннеди продолжал описывать тревожное состояние американской международной финансовой и денежно-кредитной ситуации: «С 1958 года, за три года, полный дефицит нашего платежного баланса возрос почти на 11 миллиардов долларов, и держатели долларов за границей перевели их в золото в таком количестве, что это вызвало полный отток золота из наших резервов почти на пять миллиардов долларов. Дефицит 1959 года был вызван в значительной степени неудачей проникновения нашего экспорта на иностранные рынки, ставшей результатом ограничений на наши товары и наших собственных неконкурентоспособных цен. С другой стороны, дефицит 1960 года был больше результатом увеличения оттока частного капитала в поисках новых возможностей и намного более высоких прибылей или спекулятивного преимущества за границей»[166].

Дж. Кэннеди во время послания Конгрессу, 1961 год.

И большая часть этого капитала так и оставалась за границей в повторных инвестициях, не возвращаясь домой.

Чтобы защитить доллар, Вашингтон обратился с просьбой к Германии и другим европейским членам НАТО увеличить «свою долю в расходах на оборону». В 1962 году Вашингтон повысил давление на Западную Европу, чтобы удалить тарифные и прочие торговые барьеры американскому импорту в попытке снизить торговый дисбаланс, особо оказывая давление на общую сельскохозяйственную политику Европейского экономического сообщества (ЕЭС) – сердце соглашения между Францией и Германией. Но ничто из этого не принесло большого эффекта.

Кеннеди обыгрывает ФРС