Невидимая сила. Как работает американская дипломатия

В январе 1989 г. президент Буш готовился к инаугурации, а я – к возвращению в Государственный департамент после двух с половиной лет напряженной работы в Белом доме. Я прекрасно сознавал, как мне повезло и сколь многому я научился за это время. В последнем аттестационном листе я написал, что теперь понимаю, «как должен и как не должен протекать политический процесс». Кроме того, я начал догадываться, что профессия дипломата лишь отчасти связана с собственно дипломатической работой. Помимо этого, дипломат должен разбираться в политике и в том, как она делается. Моя учеба в «школе молодого дипломата», продолжавшаяся почти семь лет, дала мне необычайно богатый и разнообразный опыт. Мне довелось поработать в одном из наших ключевых посольств, сопровождать в зарубежных поездках двух выдающихся государственных деятелей, занимавших высокие посты в руководстве Госдепартамента, и попотеть в аппарате СНБ, где я узнал, что такое американские горки, пережив головокружительный взлет со дна пропасти Ирангейта до высокого поста руководителя одного из подразделений СНБ при Колине Пауэлле. Теперь начиналась новая, еще более захватывающая глава. Холодная война заканчивалась, мир менялся, а я возвращался в Госдеп.

2 Годы с Бейкером: строительство нового миропорядка

Старинный кавказский городок Кисловодск пребывал в полном упадке, как, впрочем, и весь Советский Союз. Дело было в конце апреля 1991 г. Госсекретарь Бейкер и мы, едва живые от усталости члены делегации, только что прилетели сюда из Дамаска. На следующее утро была запланирована встреча Бейкера с министром иностранных дел СССР Александром Бессмертных. Нас привезли на правительственную дачу, где раньше отдыхала партийная элита, а теперь царило запустение. Вечерело. Спотыкаясь в плохо освещенных коридорах, мы бродили по зданию в поисках своих апартаментов. Наконец я нашел свою комнату. Под потолком горела одна-единственная лампочка. Когда я попытался спустить воду в туалете, ручка унитаза осталась у меня в руках. Вода, сочившаяся из крана, так же отдавала серой и имела тот же красноватый оттенок, что и вода из минеральных источников, которыми славился Кисловодск. Обстановку нельзя было назвать комфортной, но я не спал уже сутки и мечтал только об одном: как можно скорее завалиться в кровать со скрипучим пружинным матрасом и наконец уснуть.

Но прежде нужно было передать госсекретарю тезисы для брифинга. Я спустился в его номер люкс, чуть более просторный и лучше освещенный, чем другие номера, но такой же обшарпанный. Дверь открыл дежуривший в коридоре охранник. Бейкер сидел за столом, погруженный в чтение газетных вырезок. На нем все еще была строгая белоснежная рубашка и неизменный зеленый галстук. Устало улыбнувшись, он жестом предложил мне сесть. О выносливости госсекретаря, всегда самым тщательным образом готовившегося к встречам, ходили легенды, но сейчас его силы явно были на исходе. Накануне он провел девятичасовую дипломатическую схватку с президентом Сирии Асадом, который, развалившись в мягком кресле, с наслаждением испытывал терпение Бейкера, пускаясь в пространные рассуждения об истории Сирии и региональных интригах и угощая госсекретаря чаем в количествах, способном сокрушить даже самый стойкий мочевой пузырь. Но Бейкер выдержал. Он не поддался давлению и не проиграл в Дамаске, но был вымотан этой беседой с Асадом.

Госсекретарь взглянул на принесенные мной бумаги. Круг вопросов, которые предстояло обсудить с Бессмертных, трудно было даже вообразить два года назад, в начале срока пребывания Бейкера на посту главы Госдепартамента. В материалах были пункты, касающиеся мирного объединения Германии осенью 1990 г., а также информационные заметки о будущем Советского Союза, которое становилось все более неопределенным, – сторонники жесткого курса боролись с реформаторами, жаждущие независимости главы советских республик осаждали Горбачева, а экономика находилась в состоянии свободного падения. Полным ходом шли исторические переговоры о сокращении ядерных и обычных вооружений. На Ближнем Востоке Бейкер добивался возможности воспользоваться плодами триумфальной победы над Саддамом Хусейном для проведения арабо-израильской мирной конференции, желательно при участии СССР.

Бейкер оторвал взгляд от бумаг, обвел глазами жалкую обстановку номера и спросил:

– Вы когда-нибудь видели такое?

Я ответил, что такого мне видеть еще не приходилось, и начал рассказывать про унитаз без ручки.

– Я не об этом, – сказал Бейкер, подавив смешок. – Я имею в виду мир в целом. Видели ли вы когда-нибудь, чтобы так много всего менялось в этом мире и с такой бешеной скоростью?

Я смущенно признался, что нет.

– Значит, время пришло, – сказал госсекретарь. – Держу пари, что, сколько бы вы ни проработали на дипломатической службе, такого больше не увидите.