Невидимая сила. Как работает американская дипломатия

Мубарак и другие арабские лидеры продолжали уверять Буша, что Саддам просто блефует, чтобы усилить свои позиции в пограничном споре. Когда 25 июля 1990 г. Саддам неожиданно пригласил на встречу посла США в Ираке Эйприл Гласпи, та вновь подтвердила ему официальную позицию США: территориальный спор должен решаться мирным путем. В телеграмме, отправленной по итогам встречи в Вашингтон, Гласпи указывала, что Саддам «полностью разделяет эту позицию» и намерен в ближайшее время начать переговоры с Кувейтом[13]. Позднее многие критиковали ее за то, что она недостаточно жестко предупредила Саддама о последствиях применения силы, но это обвинение явно было несправедливым. Полномасштабного вторжения Ирака в Кувейт не ожидал никто, а президент Буш 28 июля послал Саддаму письмо, которое и по тону, и по содержанию было не намного более жестким, чем беседа Гласпи с иракским лидером.

Не встретив противодействия, 2 августа 1990 г. Саддам отдал своим войскам приказ перейти границу с Кувейтом. Через два дня войска оккупировали страну, и Кувейт был объявлен 19-й провинцией Ирака. Накануне вторжения Бейкер находился в Сибири, где встречался с Шеварднадзе. Он поделился с советским коллегой разведданными о наращивании военного присутствия на границе Ирака с Кувейтом и своей растущей обеспокоенностью ситуацией, но Шеварднадзе проигнорировал возможность вторжения в Кувейт так же, как ранее это сделали лидеры арабских государств. Затем Бейкер полетел с запланированным ранее визитом в Монголию, где он и находился, когда иракские войска вторглись в Кувейт. Росс посоветовал ему немедленно вылететь в Москву и сделать совместное с Шеварднадзе заявление, осуждающее агрессию Саддама. Политические последствия такого заявления трудно было бы переоценить, к тому же оно со всей очевидностью продемонстрировало бы, насколько изменились американо-советские отношения. Менее чем через сутки после начала вторжения, 3 августа, Шеварднадзе и Бейкер, стоя плечом к плечу в подмосковном аэропорту Внуково, выступили с совместным заявлением, в котором осудили агрессию. Как позднее писал Бейкер, именно в тот момент холодная война действительно закончилась.

Дать оценку последствиям происходящего наша Группа впервые попыталась 4 августа 1990 г. В документе, озаглавленном «Кувейт: первый кризис после окончания холодной войны», мы писали: «Саддам считает, что конец холодной войны кардинально изменил базовые стратегические соображения двух сверхдержав. Основная цель противостояния в Юго-Восточной Азии отошла на второй план, и теперь они сосредоточатся на сохранении созданных ранее альянсов. Причиной изменения советской и американской политики, по мнению Саддама, является в том числе существенно возросшая стоимость демонстрации силы и активного участия в региональных конфликтах. Как Хомейни 10 лет назад, Саддам уверен, что американское влияние на Ближнем Востоке скорее миф, чем реальность, и что реальные затраты на его поддержку заставят Вашингтон отступить»[14].

Далее мы указывали, что «Саддам также опирается на свои представления о фундаментальных тенденциях в политике арабских государств и их отношениях с другими странами. Арабскую интеллигенцию вдохновляют изменения, происходящие в Восточной Европе, а экономические потрясения, связанные с резким ростом и падением нефтяных доходов, наряду с урбанизацией обеспечивают массовую поддержку демагогических заявлений исламистов и националистов. Саддам апеллирует к символам радикального национализма – в том числе для того, чтобы перехватить инициативу у радикальных исламистов, и играет на традиционной склонности арабов винить в своих политических и экономических проблемах США. Он уверен, что любой арабский режим, поддерживаемый США, внутренне неустойчив».

Наши рекомендации были просты: защитить Саудовскую Аравию, а затем отразить агрессию Саддама. В подготовленном две недели спустя новом, более объемном документе мы сформулировали свою позицию более определенно: «Учитывая все, что сейчас поставлено на карту в Персидском заливе, мы не можем позволить себе согласиться на меньшее, чем полный вывод иракских войск из Кувейта и возвращение законного правительства этой страны»[15]. Предлагаемый нами процесс урегулирования включал два этапа. На первом этапе следовало воздействовать на Саддама, оказывая на него максимальное многостороннее политическое и экономическое давление. На втором этапе должна была быть реализована последовательная программа сдерживания, чтобы не дать ему возможности избежать внутренних последствий неудачи в Кувейте и поражения в войне с Ираном.