Невидимая сторона Луны (сборник)

Он стал чаще появляться в еврейских кругах, пару раз сходил в земунскую синагогу, а в квартире Нави нашел несколько интересных книг: «Защиту поруганной веры» Иуды Галеви, труды Моисея Маймонида и Авраама Абулафи, «Талмуд» и «Сефер йециру». Он учил идиш и испанский. Как некогда старинные вещи, так теперь древние слова захватили его ум, и он обнаружил в себе новую страсть. Он медленно читал кабалистические трактаты и не мог отделаться от ощущения, что на каждой странице пропускал одну фразу. Возвращался и читал с начала, но снова не мог ее найти. Миак бродил по банкам, узнавал в городе ашкенази и сефардов, ел на улице мацу, а по субботам, перед посещением синагоги, заходил в полицию с донесением. Конечно, в еврейской среде его не приняли за своего, хотя он и утверждал, что по происхождению он еврей, но для его дел было очень полезно, чтобы в нееврейских кругах думали, будто он – один из потомков Давида.

Миак не заметил, как началась война. Немцы вошли в Белград, всем евреям велели носить на одежде желтую звезду Давида, ему – тоже, после чего он получил задание и впредь оставаться на должности осведомителя. К своему безграничному удивлению, из составленных немцами списков евреев он узнал, что Нави никогда не работал на полицию.

«Вместо кого я его убил?» – спрашивал себя Миак, но теперь этот вопрос не казался ему важным. Он ощущал, что кости его становятся тяжелее, отрастил бороду, которая царапала его галстук. Время сжалось вокруг него, как жир. А потом пробил судный час, немецкие власти стали отправлять евреев в лагеря. Это, как знали в полиции, означало смерть. Миак пришел к выводу, что пора срочно кончать с работой под еврейским именем и вспомнить свое подлинное имя и настоящее происхождение.

В одну из суббот он пришел в полицию и попросил освободить от задания, которое ему поручили. Однако там не оказалось того начальника, который ему это задание дал. Взяв свои документы и документы Нави, он явился к немецким властям с просьбой побыстрее разобраться. Немецкий офицер, к которому его направили, просмотрел те и другие бумаги и без лишних слов приказал присоединить Миака к остальным евреям.

– Разве вы не видите, что это мои настоящие документы? – возмутился Миак. – Нави уже пять лет как мертв!

– И те и другие документы – настоящие, мой господин, – холодно ответил ему офицер, – потому что и там, и там стоит одно и то же имя.

– Одно и то же имя? Как это понимать? Меня зовут Иван Миак! Так у меня и написано. А еврейские документы выписаны на имя Каима Нави!

– Напрасно стараетесь, мы не слепые! – сказал ему немец, взял карманное зеркальце и дал прочитать Ивану Миаку имя, написанное в его документах. В зеркале имя ИВАН МИАК гласило: КАИМ НАВИ.

Теразие

[22]

Шел октябрь под знаком Весов, когда сны сбываются только после смерти тех, кому приснились. Стоял день, будто созданный для субботы, хотя на самом деле он был четвергом. Возвращаясь с работы на улице Чика Любы, я сомневался – поехать ли дальше транспортом или пройтись пешком через Теразие. Там в это время, когда издательства и редакции пусты, всегда можно найти с кем выпить перед обедом горячей ракии. Я выбрал второй вариант и через витрину ресторана «Душанов град» увидел, что там подают подогретое пиво, а к нему – вареную кукурузу. Почувствовал запах теплой пивной пены и вошел. За одним из столиков сидел Добрица; подсев к нему, я заметил, что улыбка его дымится пивом. Он протянул руку, и я показал ему книгу, которая была у меня с собой. С волосами, упавшими на очки, он осмотрел ее глазами, глядящими откуда-то из ушей, словно их разогнала некая широкая мысль, освобождая себе место на лице. Книга называлась «Происхождение китайских цифр», и я обратил его внимание на объяснение цифры 2, которое было проиллюстрировано следующим примером: два ручья текут в одном русле в противоположных направлениях; в одном из них сидит человек, снявший на берегу свои доспехи и кольцо, и все, кроме кольца, закопавший. Во втором ручье сидит другой человек, повернувшись лицом в обратную сторону, по течению. Он приготовился надеть доспехи и кольцо. Таковы составные части цифры 2. Эта цифра впоследствии была описана как два камня, над одним из которых встает рассвет, а на другой – спускаются сумерки. Тени у них совпадают. Цифра 4 была изображена в виде женщины, сидящей под своими волосами, как под шатром. Объяснение цифры 1 я в книге не нашел, но оно было проиллюстрировано рисунком на обложке. Здесь была изображена фигура (представляющая Будду), на ней в большом количестве стояли другие фигуры, сохраняя равновесие в самых невероятных позах, причем Будда сидел вверх ногами, удерживая на темени самого себя и всех остальных. Таков был символ цифры 1.