Невидимая сторона

— Не хами, — огрызнулся гоблин. — Забыл, кто дал тебе все это, включая картину?

— Нет, это вы забыли, точнее, не поняли, что я вам не Тик-тун и своей королевой не считаю. Думаете, прикупили раба по дешевке? Мне вообще кажется, что вы, гоблины, тут слегка берега потеряли.

Из меня поперла чистая, незамутненная доводами разума ксенофобия. Ну а как тут иначе? На голову ведь лезут!

Не знаю, может, мне показалось, но при слове «раб» инспектор слегка дернулся. Он с минуту сверлил меня взглядом, а затем… чуть отступил назад и слегка поклонился:

— Простите, орхот, я погорячился.

Нет, это, конечно, высший пилотаж. Мне такому еще учиться и учиться. Он одной фразой сумел не только мгновенно погасить конфликт, но и заставил меня ощутить неловкость.

— И вы меня простите, ходан-хай.

Я тоже изобразил легкий поклон. Пусть гоблин и использовал обращение равного к равному, благоразумие заставило меня обратиться к нему как младший к старшему. А еще порадовался, что не зря мучал Бисквита, выпытывая тонкости этикета пришлых рас.

Наблюдавший за нашими политесами Беня одобрительно хрюкнул.

— Все это хорошо, но у нас есть проблема, и как ее решить, я не знаю, — так, словно и не было никакой перепалки, продолжил беседу гоблин.

— Поделитесь? Может, чего умного скажу.

Инспектор окинул меня взглядом, наполненным столь глубоким сомнением, что мне даже стало обидно. И все же он решил, что ситуация предельно критичная и не стоит отказываться даже от столь мизерных шансов.

— Этот недоделанный малефик сказал, что с ним работали в доме гоблина. Где именно и кем является его мучитель, подозреваемый пояснить не смог, но по некоторым деталям обстановки и особым приметам мне удалось понять, с кем мы имеем дело. После Великой мимикрии он назвал себя фор Моисеем.

— Ни фига себе заявочка, — тут же отреагировал я.

— Да, и амбиции такие же. Это один из членов совета мудрейших. Твой друг находится в его доме. И вряд ли советник хочет его просто сожрать.

Я, конечно, слышал о Совете мудрейших. Это два десятка самых влиятельных гоблинов в Женеве. Если честно, я не понимал, о чем мы сейчас вообще говорим: шансы на то, что нам удастся хоть что-то предъявить советнику, ничтожно малы. И все же я решил кое-что уточнить:

— Ну и как вам смогла бы помочь моя картина, даже будь она сейчас хоть на что-то способна?

— Я надеялся с ее помощью пролезть в дом этого Мойши, — с явной злобой сократил Иваныч второе имя советника. — Там все так напичкано проклятиями, что без подмоги я просто сдохну в попытке даже пересечь границу его поместья. К другим малефикам обратиться не получится. Как оказалось, даже те, кого я годами кормил с руки, от одной мысли, что могут перейти тропинку советнику, попросту обгадились. На Бисквита надежды тоже нет. Не его профиль. Вот и подумал, смогу прожечь себе путь с помощью твоего ангела, но, похоже, всем нам, включая твоего друга, сильно не повезло. Шансов действительно нет.

— Ну, не то чтобы совсем нет… — нехотя возразил я гоблину и выложил ему свой последний секрет, рассказав о возможностях светлячка и о том, что он все еще активен.

Похоже, мысль все-таки поймать за причинное место советника, запачканного в торговле плотью разумных, включая гоблинских головастиков, стала для инспектора болезненно-навязчивой, и он тут же ухватился даже за настолько призрачный шанс.

— Поехали, — едва дослушав меня до конца, заявил гоблин и тут же развил бурную деятельность.

Нашего пленника он оставил в моем доме под присмотром Бенедиктуса, а сам вызвал такси. Если честно, я не совсем понимал, куда мы едем и как вообще сможем подобраться к дому советника, наверняка находящемуся в глубине гоблинского анклава. А там еще то болото, причем в прямом смысле этого слова. Обживаясь в новом мире, эти ребята начали обустраиваться с присущим гоблинам размахом. Не особо стесняясь, перегородили частыми дамбами парочку небольших речушек, впадающих в Рону, и сотворили обширное болото с мангровыми зарослями на месте бывших коммун Дарданьи, Рюссен и Сатиньи. И, судя по всему, вызванное гоблином такси направляется именно туда.

На территорию гоблинского анклава мы выскочили как-то внезапно. Под колесами такси все та же асфальтированная дорога, но пару секунд назад мы еще ехали по улице вполне себе европейского города, а сейчас двигаемся по насыпной дамбе, с обеих сторон которой настоящий мангровый лес. Впрочем, сравнение не точное, а всего лишь ассоциация. Больше всего деревья, растущие прямо из затянутой тиной болотистой поверхности, испещренной волосатыми кочками, были похожи на раскидистые плакучие ивы. Особенно привлекала внимание оригинальная расцветка: салатовые и сиреневые листья были разбросаны по кроне так, словно кто-то пытался создать абстракционистскую инсталляцию.