Невидимая угроза

– Не нужен мне психолог, – возмутился Филипп. – Я хочу знать, что с нашими сестрами. С ними все будет в порядке?

– По мнению врача, жизни девушек ничто не угрожает, – ответил Мюллер.

– Мне бы хотелось задать вам еще один вопрос, – сказал Мориц, следуя за командиром опергруппы к выходу из дома. – Как вы узнали, что мы здесь?

– Наши коллеги из Дюссельдорфа установили местонахождение ваших мобильных телефонов. Ваша сестра из Гамбурга вчера говорила по телефону. София Ротэ проверила электронную почту, после этого мы получили ее новый номер и смогли найти и ее тоже. Но нам понадобилось некоторое время, чтобы установить точное место, поскольку у нас были только общие данные. К счастью, эта местность не очень плотно заселена. – Он покачал головой. – Мы окружили дом и вели наблюдение, когда прозвучал выстрел. После этого мы сразу же перешли к действиям. Вам крупно повезло.

Филипп кивнул. Да, им повезло. Тем не менее он чувствовал себя так, словно потерпел неудачу.

– Если они не найдут папу, он умрет, – сказала София.

Она сидела на полу своей комнаты в гостинице, сжимая в ладонях чашку кофе. Ее руки были забинтованы, на лице красовалось несколько пластырей. Кое-какие порезы даже пришлось зашивать.

– Полиция понятия не имеет, где его искать, – заметил Филипп. – Йенс молчит.

– И будет молчать, – предрек Мориц. – В его квартирах в Дюссельдорфе, Гамбурге и Мюнхене они ничего не обнаружили. Ни следа Йохена.

– Может быть, кто-то ему все же помогал. Кто-то следил за папой, пока Йенс был в отъезде, – предположила София.

– Мне так не кажется. Он никого к себе не подпустил бы. Нет, я думаю, наш отец сидит в какой-то дыре с запасом продуктов и воды. И когда этот запас закончится… – Филипп умолк.

– Ужасно, – прошептала София и отставила чашку с кофе. Ее подташнивало.

– Может быть, нам стоит вернуться в Дюссельдорф, – предложил Мориц.

– Ни в коем случае. – София покачала головой. – Мы нужны Юлии. Она так одинока.

Прежде чем ее выписали из больницы, София зашла в палату к сестре. Юлия разрыдалась, увидев порезы на лице Софии.

– Все не так плохо, – успокоила ее девочка. – Врачи говорят, что шрамов не останется.

– И все же, – прошептала Юлия, – этот ублюдок… Он стрелял в нас. А ведь я его любила.

– Ее мать уже едет сюда, – продолжил тем временем Мориц.

– Но, судя по тому, что Юлия рассказывала, мать ей особенно не поможет.

– Я все еще не понимаю, как Йенсу удалось обвести нас вокруг пальца, – задумчиво пробормотал Филипп.

Мориц кивнул.

– Мы ему доверяли. А он нами манипулировал. Мне он все время говорил о друге во Фленсбурге, который попал в автомобильную аварию, лежит в больнице и нуждается в его помощи. Поэтому, мол, ему так часто приходится уезжать.

– Юлии он рассказывал, что ездит к больной матери в Бонн, – дополнил Филипп. – А мне что-то плел о новой девушке.

– Я вот думаю: как он сумел перевести деньги с твоего счета на мой? Неужели он обошел систему защиты банка?

Филипп покачал головой:

– Все намного проще. Деньги я сам перевел. Он подсунул мне поддельный счет с твоими данными. Он же работал на меня подрядчиком.

– И был твоим другом, – согласился Мориц. – Моим тоже. Моим лучшим другом. Вот гадство, как подумаю, сколько я всего ему рассказывал…

У Софии вдруг слезы навернулись на глаза.

– И я… – пробормотала она.

Филипп обнял ее за плечи.

– Тебе он в каком-то смысле говорил правду. Я понимаю, что тебя это не утешит, но ты ему действительно нравилась. Поэтому он промахнулся. Он не мог тебя застрелить.

– Странно, что папа не признал отцовство в его случае. И тебе, и Юлии он выплачивал алименты. Только о Йенсе ничего знать не хотел.

– Дело в том, что Йенс не был его сыном, – пояснил Мориц. – По крайней мере, так думает полиция. Тест на отцовство еще не дал результата, но похоже, что он сын Аннетт и Вернера Зоннабендов.

– Если бы мы только знали, где папа, – прошептала София. – Мне столько всего нужно у него спросить…

– Может, Аннетт Роза знает? – предположил Мориц.

– Может. – Филипп пожал плечами. – Но она нам не скажет. Она где-то в своем мире, нам просто до нее не достучаться. Однако она рассказывала о каком-то озере. Они с Йохеном все время ездили туда отдыхать. И Йенс сказал, что Йохен ездил с ним в отпуск. И научил его плавать. Озеро… – Филипп нахмурился. – Точно, она была одержима этой идеей. Озеро нарисовано на всех ее картинах.

– Как оно называется? – спросил Мориц.

– Понятия не имею. – Филипп встал. – Поговорю с полицией. Пусть пошлют кого-то к Аннетт и допросят ее. Хотя, наверное, все это без толку. Она ничего им не скажет.

Озеро. Филипп все думал о нем. Озеро, на берегу которого Аннетт и Йохен были счастливы. Озеро, в котором Йенс учился плавать. Однако было что-то еще. Что-то Аннетт ему все-таки рассказала, дала какую-то подсказку. Но он не мог вспомнить. Озеро. Озеро, на берегу которого они занимались любовью. Проклятье, и почему он только не записал этот разговор? Филипп уже забыл обо всем, что говорила ему Аннетт. А может быть, ничего она и не сказала.