Невидимка

Эта единица с плюсом – как удар под дых для ММ, хотя на публике он старается держать марку и сделать вид, что ему все равно. Он знает, что очередной провал на контрольной добавит ему популярности, уважения и страха в глазах других… Но внутри него живет совершенно иная реальность. Реальность, которая не вызывает ничего, кроме сожаления и осознания того, что ты никогда не сможешь быть самым умным и всегда будешь тащиться позади всех в классе. Ты можешь быть самым злым, самым популярным, самым красивым, самым сильным… и при этом самым отсталым, не способным ни на что больше.

Свою слабость он компенсирует жестокостью, и пока эта схема неплохо работает. Ярость замещает его несостоятельность, ярость против мальчика, олицетворяющего собой все, чего у него никогда не было и не будет, получающего отличные оценки с той же легкостью, с какой он сам раздает тумаки направо и налево.

Чтобы высвободить эту ярость, пронизывающую все его тело, до самых косточек, он должен тут же отыскать и наказать виновного – того, кто не позволил ему списать контрольную.

И пока он отправляется на поиски, ярость накрывает его своей волной все сильнее.

Я вышел на школьный двор вместе с Кири, Заро и двумя другими ребятами из класса. Мы уселись на своем обычном месте, на углу неподалеку от фонтана.

В тот день я пытался сесть так, чтобы оказаться между ними, как будто эти четверо были моим щитом.

Но иногда бывают моменты, когда ты просто не можешь избежать неизбежного, и это неизбежное тебя настигает.

Мы даже не успели достать свои бутерброды, когда ММ с двумя друзьями подошли к нам. Он направился прямиком ко мне.

– Так значит, нет, а? – сказал он со злостью.

– Что? – только и осмелился сказать я.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я толкую: об экзамене, который ты мне не отдал, идиот, – последнее слово сорвалось с его уст с какой-то особой яростью.

– Просто нас обоих могли поймать… – попытался сказать я хоть что-то в свое оправдание.

– Да кто тебя мог поймать, придурок, ты просто не захотел отдать мне тетрадь.

– Да нет же, нет, нас вот-вот поймали бы…

– Кто тебя действительно поймает, так это я. – В ту секунду, когда я немного отвлекся, ММ толкнул меня.

Не слишком сильно, он только немного меня задел, но этого было достаточно для нас обоих.

Для меня – потому что с этой минуты началось нечто такое, чего я уже не смог остановить, для него – потому что, как только я не дал ему сдачи, не толкнул его в ответ, он тут же понял, что может спокойно продолжать дальше.

– Эй-эй, да ты кем себя возомнил вообще!? – закричала Кири.

– О, у нас тут защитница нарисовалась, – сказал ММ, напирая на меня еще больше.

А затем, быстро вытянув руку, пока я не успел опомниться, выхватил у меня бутерброд.

– Ну-ка, ну-ка, что тут у нас? – спросил он, смеясь и отходя от меня подальше.

Мы все застыли.

– Фу, тунец, терпеть не могу, – сказал он, кинув бутерброд на землю.

Он посмотрел на меня, чтобы увидеть мою реакцию, и, поняв, что я не собираюсь ничего делать в ответ, со всей силы наступил на бутерброд ногой.

Он стоял передо мной, смеясь и ухмыляясь. А я молча смотрел на раздавленный на земле хлеб с тунцом.

А через несколько секунд случилось то, чего я вообще не мог контролировать.

Бутерброд

В тот момент, когда испуганный мальчик смотрит на свой бутерброд, раздавленный на земле, он понимает вдруг, что в мире существует жестокость. Не та, которую все привыкли каждый день видеть по телевизору, которая происходит где-то далеко с другими людьми, в других измерениях… а жестокость настоящая, которая разворачивается сейчас прямо перед ним.

К тому же он вдруг видит эту жестокость с совершенно иной стороны, о которой почему-то никогда не говорят: жестокость тех, кто стоит рядом, но ничего не делает. Жестокость всех его одноклассников, пришедших посмотреть на спектакль, но решивших не вмешиваться. Тех, кто, заметив драку, спешит достать мобильный телефон, чтобы снять все на камеру, а затем похвастаться видео. Тех, кто может сделать что угодно, лишь бы не помогать, кто, увидев происходящую несправедливость, предпочитает отвернуться в другую сторону, где вроде ничего не происходит.

Увидев жестокость во всем ее многоликом уродстве, он снова смотрит на землю, понимая, что лежит на ней не просто раздавленный бутерброд, а нечто большее. За этим бутербродом стоит целый мир – его мир: его уставший отец, который возвращается каждый вечер поздно с работы; его мать, уходящая каждое утро убирать чужие дома, чтобы в конце месяца получить крошечную зарплату; экскурсии, на которые он не смог поехать; модные кроссовки, которые ему не по карману; парк аттракционов, куда он так и не попал; новые фильмы, которые он не смог посмотреть в кинотеатре… Вон там, на земле, лежит часть его жизни, усилия всей его семьи, направленные на то, чтобы достойно идти вперед.

В каком-то маленьком кусочке хлеба с тунцом.