Невидимка. Фельдшер скорой – агент уголовного розыска

— Долго объяснять, — тесть снял китель и отнес его в прихожую. — Хотя, времени у нас достаточно. Хочешь понять? То добре. Только не перэбивай. Потому что мне дуже хочется хоть кому-то излить то, шо никому никогда не говорыл, а тебе вот скажу.

— Отчего такая честь? — спросил Иван.

— А потому шо ты уже никому ничего не расскажешь, — тесть хохотнул, — так с какого места тебе объяснять?

— Давайте сначала, — Иван пытался сообразить, какое отношение Пасюк-Пивторацкий имеет к заданию Москвичова. Ведь он знает пароль. Пароль, который указан в личном деле, но тесть не назвал секретного личного пароля, а значит, он каким-то образом получил доступ к делу. Москвичов предупреждал об этом. Но Ивану не могло прийти в голову, что тесть решит воспользоваться этой информацией. Зачем?

— Это смотря, шо считать началом, — Тесть взял второй стул и сел верхом напротив. — С какого момента? С той ночи, когда ты переспал с моей Ксанкой? Или с той ночи, когда твой батька копыта откинул? Ты определись.

Иван дернулся, но скотч, которым тесть его скрутил, был крепким.

— Тогда давайте с конца, — проговорил он. — Что вы собираетесь со мной сделать?

— Кончить, — просто сказал тесть, — но не сейчас. А маненько погодя. — Он посмотрел на часы, — думаю, часик или два мы тут с тобой еще покалякаем. А потом, как стемнеет, поедем в лесок и там закопаем.

Ивану не почувствовал страха, потому что не поверил тестю. Ему казалось, что тот разыгрывает его. Добродушный и веселый дядька, отец его Оксаны, милиционер, и вдруг говорит какие-то совершенно непонятные фразы. Зачем ему убивать собственного зятя?

— Что я вам сделал?

— Лично ты? — тесть, сходил на кухню и принес стакан воды, как оказалось для себя, — лично мне ничего не сделал. Но это не важно. Твоя вина передо мной в том, что ты москаль, что ты вообще есть, в том, что ты настоящий дурень, каких мало.

Иван не перебивал тестя, а лихорадочно думал, как бы ему освободиться, потому что по мере того, как Пасюк-Пивторацкий откровенничал, он осознавал, что его действительно убьют. В какой-то момент он подумал, что Москвичов списал его как отработанный материал, а все разговоры о ценности агентов это вранье, чтобы создать у Ивана иллюзию и поддерживать самооценку, какой он важный.

Со слов тестя выходило что, во — первых, Оксана его выбрала в качестве мужа, потому что еще в деревне залетела от местного парня. И сразу призналась отцу, а они уже вдвоем разработали план, как заполучить в мужья московского дурачка, а заодно прибрать к рукам его хату и дачу, и все остальное. Ведь тесть до сих пор жил в служебной квартире и его могли попросить на выход в любой момент, если вдруг начнется сокращение или еще какая-нибудь перетурбация в МВД. Вот Оксана и устроила ночь разврата с подружками, после чего всем сказала — Ша! Ванька мой! А Ванька и повелся, слава богу, Ксанка не уродина.

— Я не понял, при чем тут отец? — спросил Иван.

— А ты думал, он почему вдруг помер? — опять хохотнул тесть, — Ксанка ему столько клофелина в бутылку вбухала, что слон бы умер, не то что батя твой. Мамаша вот твоя не пьет… но ей тоже недолго останется.

— Что вы задумали? Чего мы ждем? — спросил Иван.

— Не спеши, зятек, а то успеешь, — пошутил тесть, — всему свое время.

— Я одно не могу понять, — сказал Иван, — как вы советский милиционер, офицер и вдруг какие-то преступные планы. Вы что — бандит? Вы же вон, до подполковника дослужились, сами бандитов ловите. Что вы делаете? Я не верю вам. Это какой-то абсурд, бред. Не могу поверить ни одному слову. Мне кажется, что вы меня разыгрываете. Это какая-то проверка?

— Вот именно такого дурня нам и надо было, — сказал тесть, — в самую точку, ты зятек попал. Чтобы никогда тебе в твою пустую башку и прийти не могло. Оно и не пришло. Ну ладно, Ванька, раз я обещал тебе все рассказать, слушай, время у нас есть. Унесешь с собой в могилку мою настоящую биографию и моей семьи. Хоть знать будешь, что не зря помер, за нашу незалэжную Украину, не абы как.

Иван молча слушал дальнейшие откровения тестя. А тот не скрывал ничего.