Невидимки

Дождь перестал, и в ближайшее ко мне окно светит яркая луна. Она золотит край занавески, и серповидное пятно лунного света лежит у меня на груди, точно коготь. В памяти немедленно всплывает одна из жутких историй деда Тене — одна из самых мрачных и печальных его историй — про демонов болезни. В ней рассказывается о том, что существуют девять демонов, которые вызывают все болезни в мире — простуды, боль в животе, экзему, все-все-все. Я не помню имена всех этих демонов, но помню, что одного из них зовут Мелало, потому что в детстве я боялся его больше остальных. Мелало был старшим сыном короля демонов и королевы фей; он — двухголовая птица с острыми когтями, которыми он выдирает твое сердце и заполняет его место безумием и злобой. Это Мелало заставляет людей убивать и насиловать. Меня бросает в пот. Я передвигаю занавеску, и лунный коготь превращается в нечто более похожее на каплю. И тут же вспоминаю про второго демона, женского пола, по имени Минсескро, — она вызывает болезни крови, вроде той, что у Кристо. Наверное, нам всем нужно ей молиться. Может, я смогу молиться ей тайком.

Внезапно мне приходит в голову мысль: а вдруг, как и в прошлый раз, кому-то придется умереть, чтобы Кристо стало лучше? На мой взгляд, это не очень-то по-христиански; с другой стороны, разве не написано в Ветхом Завете «око за око, зуб за зуб»? Но Лурд же не имеет никакого отношения к Ветхому Завету? Он имеет отношение к Деве Марии, а о ней, если я все правильно помню, написано в Новом Завете. К тому же я не думаю, что Мария станет требовать одну жизнь за другую.

Но, скажем, если бы Она вдруг потребовала… интересно, кто бы это был?

Дед Тене? Я? Был бы я готов умереть ради Кристо?

Отвечать на этот вопрос мне не хочется.

8

Рэй

По словам Леона, лучше всех Розу знала ее сестра Кицци. Теперь Кицци Вуд зовется Кицци Уилсон и живет со своей семьей в организованном цыганском лагере под Ипсвичем. У нас с ней состоялся короткий телефонный разговор. Она сообщила, что сестру не видела и не слышала со свадьбы, так что толку от моего приезда будет не очень много. Я сказал, что мне это не трудно.

— Ну, если вы так хотите, — ответила она.

В организованном цыганском лагере я не был сто лет. Этот, в котором живет Кицци, довольно крупный — я насчитал больше двадцати трейлеров. Ровные, аккуратно нарезанные участки. Повсюду вазоны с цветами. Большой хозяйственный блок. Под любопытными взглядами я стучусь в дверь Кицци. Открывает мне миниатюрная женщина; выглядит она старше своих двадцати восьми лет. Волосы у нее туго стянуты в хвост на затылке; лоб расчерчен ранними морщинами. Я ищу в ее лице хоть какое-нибудь сходство с Розой, но практически ничего не нахожу: Кицци Уилсон рыжеватая, поразительно веснушчатая, с выдающимися изящными скулами и острым подбородком. Единственная общая черта у сестер — это рот: полные симметричные губы, очень белые зубы. Улыбка у Кицци, должно быть, очень приятная, но в данную минуту она не улыбается. Я представляюсь.

— Что ж, входите. Я ждала вас немного раньше.

Дверь расположена в задней части трейлера, рядом с входом в кухню. На безупречно чистом столе расставлены стальные миски. Есть здесь и газовая плита, но нет раковины — со времен моего деда в этом отношении ничего не изменилось. Стены обшиты кремовыми панелями из глянцевитого пластика; дровяная печь под каминной полкой не топится; на каждой стене висит по зеркалу, украшенному резным цветочным орнаментом. На U-образном сиденье в дальнем конце, под занавесочками, обшитыми оборками, сидит еще одна женщина — и при виде ее сердце у меня готово выскочить из груди.

— Моя вторая сестра, — представляет ее Кицци Уилсон. — Маргарет.

Если кто и похож на Розу, то это Маргарет Вуд, вернее, Маллинс, как ее зовут по мужу. Прямые густые волосы мышиного цвета и скругленная нижняя челюсть. Длинные темные брови. Теперь я отчетливо вижу, что она старше, чем сейчас была бы Роза, грузнее. И родимого пятна у нее нет.

— Кицци сказала, что вы хотите приехать. Я тоже здесь живу. Я старшая из троих.

Руки она мне не подает.

Кицци подводит меня к сиденью, я опускаюсь на скользкий кремовый винил и упираюсь ногами в пол, чтобы не съехать.

— Миссис Уилсон, у вас очень уютный трейлер.

— Спасибо.

Кицци наливает молоко и воду в кружки и ставит на стол. Чайные пакетики бултыхаются в них, точно утонувшие мыши.

— Мне скоро нужно ехать за мальчиками, — кивает она на громко тикающие часы с кукушкой, — так что времени у меня немного.

— Это много времени и не займет. Я просто хочу получить представление, каким человеком была Роза. Ну и если вы вспомните что-то о свадьбе или о том, что было после нее…

Я обращаюсь к обеим сестрам. Они расположились по разные стороны от меня, и мне приходится крутить головой, как зрителю на теннисном матче.

Обхватив ладонями свою чашку, Кицци поясняет:

— Я же сказала по телефону: от нее не было никаких вестей с самой свадьбы. Там мы и встречались в последний раз. Понимаете, когда люди кочуют, ты видишься с ними не так часто.

— А вы? — поворачиваюсь я к Маргарет.