Невидимки

Это восхитительно и неприятно, не так ли? спросила Софи.

Было столько повторений «КИФ!», что Софи почти упустила, когда Силвени добавила «ГРЕЙФЕЛЛ!».

У тебя все хорошо? спросила она.

Грейфелл был самцом-аликорном, живущем в Святилище. Он ожесточился сразу после прибытия Силвени, но только потому, что боялся устройства самонаведения огров, замаскированного в хвосте Силвени. Как только аромарк был снят, он успокоился. И все-таки Софи вспомнила свирепость в глазах Грейфелла и тьму, которую она видела в его воспоминаниях. Он прожил жизнь гораздо суровее, чем Силвени, и это сделало его холодным и настороженным.

И все же, воспоминания, которые посылала Силвени, показывали двух аликорнов, игриво летающих и ныряющих в голографическом небе, и бегущих друг за другом по красочным лугам. Если бы они не были блестящими летающими лошадями, то Софи подумала бы, что они флиртовали.

Плюс, она искренне надеялась, что они ладили. Силвени и Грейфелл были последними особями своего вида, и все рассчитывали, что они восстановят свою популяцию. Вот почему аликорнам была нужна защита. Эльфы полагали, что дать любому существу исчезнуть — нанесло бы планете необратимый вред. Таким образом, тот, кто управлял аликорнами, управлял Советом.

Я рада, что у тебя есть друг, сказала Софи, жалея, что она не могла потянуть руку через весь мир и погладить мерцающий нос Силвени. Ты должна будешь передать ему «привет» от меня.

СКУЧАЮ, сказала ей Силвени, заставляя глаза Софи гореть.

Я тоже по тебе скучаю. Но ты в безопасности?

В БЕЗОПАСНОСТИ! В БЕЗОПАСНОСТИ! В БЕЗОПАСНОСТИ! пообещала Силвени.

Что конечно привело ее обратно к большему количеству просьб о посещении, и массе дополнительных КИФов.

Где-то после десятого повторения к ним присоединился новый голос… с четким акцентом.

Привет.

Это было маленькое слово, но его эффект был огромным.

Силвени атаковала Софи тревогой, когда Фитц прокричал:

— Я ЭТО СДЕЛАЛ!

Софи могла услышать, как Гранит и Фитц празднуют, но сначала ей было нужно успокоить Силвени.

Это Фитц, сказала она подозрительному аликорну.

ДРУГ? спросила Силвени.

Да, очень хороший друг. Она послала несколько своих воспоминаний о Фитце рядом с Силвени, чтобы напомнить ей, кем он был. Когда этого, казалось, не было достаточно, она переиграла момент, когда Фитц спас ей жизнь, найдя ее, когда она исчезала после своего похищения.

НРАВИТСЯ, решила Силвени.

Мне он тоже нравится… как друг, быстро добавила она, на случай если Фитц слушал. Но он и Гранит были слишком увлечены их глубоким обсуждением успеха Фитца.

— Это только первый шаг, — сказал им Гранит. — Но это очень обнадеживает. У вас двоих действительно самая уникальная связь, с которой я когда-либо сталкивался за все свои годы телепатии.

Щеки Софи пылали, и она была рада, что Фитц был слишком занят, пытаясь снова передать. Его уму потребовались две попытки, но он передал другое «Привет!».

ФИТЦ! ответила Силвени. СОФИ! ФИТЦ! ДРУГ!

ДРУГ! повторил Фитц, его голос прозвучал громче. Увереннее.

Они провели остаток дня в причудливом диалоге. Фитц не мог понять Силвени, если она не говорила на Просвещенном Языке, и независимо от того как сильно Силвени пыталась, он не мог принять эмоции или изображения, которые она посылала. Однако Гранит был очень доволен их прогрессом.

— У меня нет никаких сомнений, вы двое будете Когнатами, — объявил он, когда урок закончился.

Фитц просиял, Софи тоже улыбалась, пока не вспомнила, что это означало, что они должны будут поработать над разделением всех их тайн…

Она сказала себе, что найдет способ привыкнуть к этому, и на ужине сделала храбрый вид. Но в ее разуме плавали, плавали и плавали мысли о том, чем она не могла… не должна была… делиться.

Она решила, что ночь будет длинной и бессонной, но мечтательные колокольчики Каллы прогнали ее заботы. Ей снились меллоумелт и лопающийся заварной крем, а также милые мальчики, летающие на аликорнах, когда голос выдернул ее обратно в реальность.

— Эй, Софи… проснись. Думаю, я кое-что нашел.

Глава 14

У Софи заняло пару секунд, чтобы понять, что голос Декса не был частью сна. Еще через пару секунд после этого, она поняла, что на краю ее кровати сидит силуэт.

Она ахнула и потянула одеяло к шее, затем вспомнила, что на ней надета сумасшедшая пижама. Декс выглядел таким же пушистым, хотя его комбинезон был лимонно-зеленым.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала она, поворачиваясь в сторону стены с окном. Треугольник серо-оранжевого света просачивался там, где немного расходились шторы, поэтому она предположила, что был рассвет.