Невидимки

Только тогда ты разражаешься рыданиями.

Перенесемся к Бренди, ко мне и к Сету, поднимающимся наверх к Спейс Нидл[4] в Сиэтле, штат Вашингтон. Если не принимать в расчет того случая, когда мы притормозили у дороги и я сбегала за чашечкой кофе для Сета — со сливками, сахаром и климарой — и кока-колой без льда, это наша первая остановка после канадской границы. Одиннадцать часов. Спейс Нидл закрывается в полночь.

Сет говорит, что в мире существует два типа людей.

Бренди Александр хотела сначала найти хорошую гостиницу с парковочной площадкой, где моют автомобили, и номерами с ванной, выложенной плиткой. Возможно, мы успели бы вздремнуть перед тем, как Бренди отправилась бы продавать медикаменты.

— Предположим, что ты принимаешь участие в игре-шоу, — говорит Сет, продолжая разговор о двух типах людей. Он уже свернул с автострады, и теперь мы едем во тьме между складскими помещениями, ориентируясь на огни Спейс Нидл, проглядывающие сквозь каменные постройки. — И выигрываешь. В качестве приза тебе предлагают выбрать или набор мебели для гостиной из пяти предметов фирмы «Бройхилл» стоимостью три тысячи долларов, или десятидневное путешествие по красивейшим местам Европы.

Большинство людей, утверждает Сет, предпочли бы мебель поездке.

— Просто в награду за свои старания человек желает иметь нечто такое, что можно показать другим. Вспомните фараонов с их пирамидами. Поэтому-то, если у выигравшего даже уже есть именно такой набор мебели, какой предлагают в качестве приза, он все равно выберет его, а не путешествие.

На улицах в центре Сиэтла не видно припаркованных на стоянку машин. Люди сидят по домам, смотрят телевидение. Или сами являются телевидением, если верить в Бога.

— Я покажу вам, где закончилось будущее, — говорит Сет. — Я хочу, чтобы мы с вами были такими людьми, которые выбрали бы поездку в Европу.

По мнению Сета, будущее закончилось в 1962 году на всемирной ярмарке в Сиэтле. А в ней заключалось то, что мы должны были унаследовать: попадание всего человечества на Луну в течение ближайшего десятилетия; асбест — наш чудо-друг; создание сверхмира, совмещающего атомную энергетику с пережитками старины. Мира космической эпохи, в котором с верхних уровней с квартирами — летающими тарелками Джетсонов на нижний с магазинчиком «Бон Марше», где продаются дамские шляпы, можно добраться по монорельсовой дороге.

Все — и гениальные разработки, и результаты многочисленных исследований, и ошеломительный успех, к которому обещал привести проект, — все это так и осталось здесь.

В Спейс Нидл.

В научном центре с кружевными куполами и светящимися шарами, развешанными тут и там.

С монорельсом, покрытым алюминием.

Такой должна была быть наша жизнь.

Сет предлагает:

— Пойдемте туда, прокатимся. Спейс Нидл разобьет ваши сердца своими квартирами со служанкой-роботом Рози, машинами, похожими на НЛО, и кроватями-тостерами, которые по утрам выплевывают спящих.

Сет говорит:

— Джетсоны сдали Спейс Нидл Флинстоунам. Фреду и Вилме, ну, вы помните. Под раковиной на кухне вместо помойного ведра у них живет поросенок. Вся их мебель сделана из кости и камня, а абажуры сшиты из тигриной шкуры. Пылесосит Вилма фиолетовым слоненком.

Здесь было наше будущее — будущее пищи из сыра, будущее пенопласта и клубной медицины на Луне, и ростбифов, подаваемых в тюбиках, как зубная паста.

— Завтрак с астронавтами! Вы только представьте себе! — восклицает Сет. — Теперь люди приходят сюда в самодельных кожаных сандалиях. Они называют своих детей Зильпа и Зевулун, как в Ветхом Завете.

Сет шмыгает носом и стирает рукой появившиеся на глазах слезы. Все это — работа эстраса. У Сета начинается предменструальный период.

— Люди, которые приходят в Спейс Нидл в настоящее время, — продолжает Сет, — насыщаются дома чечевицей. Они гуляют по развалинам будущего, как варвары, нашедшие греческие руины, и уверяют себя, что все это — творение Господа.

Сет останавливает машину под одной из трех огромных ног Спейс Нидл. Мы выходим из своей синей обители на колесах и смотрим вверх. На нижний ресторан Спейс Нидл. На верхний ресторан, вращающийся. На смотровую площадку на самой вершине. На звезды.

Перенесемся в тот печальный момент, когда мы покупаем билеты и входим в большую стеклянную кабину лифта. Он поднимает нас на средний уровень Спейс Нидл.

Мы в стеклянно-медной клетке на вечеринке звезд. Перемещаясь вверх, я ощущаю острое желание услышать гипоаллергенную телезвездную музыку, не тронутую человеком. Нечто, порожденное компьютером, воспроизведенное на синтезаторе Муг. Мне хочется станцевать фраг на борту самолета «Трансатлантических авиалиний», летящего на Луну, перед крутыми ребятами и их подругами, поглощающими в невесомости толченую картошку и ароматные таблетки.

Мне очень этого хочется.

Я пишу свои мысли на листе бумаги и показываю его Бренди Александр. Она тут же устремляется к стеклянно-медным окнам и начинает танцевать фраг, несмотря на то, что мы еще едем вверх. Из-за перегрузки это походит на танец на Марсе, где человеческий вес увеличивается до восьмисот фунтов.